Давным-давно жили старик со старухой. Некому было их старость покоить — не было у них ни сына, ни дочери. Пошел как-то старик в лес дрова рубить. А старуха и говорит:читать дальше
— Вытесал бы ты, старик, из ольховой чурки мне куклу. Я бы ее вместо ребенка в колыбели качала, коли своих детей качать не привелось.
Пошел старик в лес и целый день тесал из ольховой чурки куклу. Принес старик куклу домой, сделал колыбельку. Старуха спеленала деревяшку, как ребенка, уложила в колыбель, стала качать и песни колыбельные ей петь.
Три года качала старуха ольховую чурку. Однажды утром стала она хлебы печь. Слышит — колыбель сама закачалась, застучала по половицам. Оглянулась: в колыбели сидит трехлетний мальчик и раскачивается. Спрыгнул он на пол и говорит:
— Испеки мне, мать, хлебец, я есть хочу!
Старуха так обрадовалась, что не знает, куда сына и посадить, чем его накормить.
Спрашивает сын:
— А где же отец?
— Отец поле пашет.
— Я пойду ему помогать, — говорит матери мальчик.
Пришел на край поля, кричит:
— Здравствуй, отец, я пришел тебе помогать!
Старик остановил лошадь, посмотрел и говорит:
— Кто меня отцом кличет? У нас же нет сына.
— А я, Ольховая Чурка, которую мать три года качала. Теперь я ваш сын. Скажи, что мне делать.
Смотрит старик: перед ним стоит молодец, что ни в песне спеть, ни в сказке сказать!
— Ну, коли ты мне сын, помогай. Надо сделать изгородь, чтобы медведи у нас овес не травили.
Пошел старик обедать, а Ольховая Чурка остался поле городить. Такую изгородь из толстых деревьев сделал, что зайцу под нее не пролезть, птице через нее не перелететь. А проход на поле не догадался оставить. Вернулся старик, увидел это, только головой покачал. А вечером старухе сказал:
— Силы у парня много, а что толку: такую изгородь сделал, что теперь и на поле не попадешь.
За всякую работу с охотой принимался Ольховая Чурка, но вполсилы работать он не умел. Вот и выходило, что не столько пользы от его помощи, сколько хлопот.
Ольховая Чурка и сам понял это. Однажды утром и говорит он старухе:
— Испеки, мать, мне подорожников. Пойду по белу свету бродить, может, где моя сила и пригодится.
Всплакнула старушка, а Ольховая Чурка взял с ее плеч красный платок, привязал к жерди под потолком и сказал:
— Когда с этого платка кровь закапает, тогда и ищите меня.
И пошел. Шел близко ли, далеко ли, видит: сидит на утесе на берегу озера человек и удит. Удилище — толстенная сосна, леска — якорная цепь, а заместо крючка — якорь.
— Вот это силач так силач! — сказал Ольховая Чурка.
— Что ты, добрый человек! Разве я силач? Говорят, есть на свете Ольховая Чурка — так тот всем силачам силач! — говорит Удильщик.
Смолчал Ольховая Чурка, не сказал, кто он.
— Пойдем вместе белый свет смотреть, — говорит он Удильщику.
Пошли вдвоем. Шли близко ли, далеко ли, слышат грохот. Смотрят: стоит человек, высоко над головой скалу поднял. Как бросит скалу на скалу, так обе и разлетаются на куски.
— Эй, добрый человек, что ты делаешь? — кричат ему Ольховая Чурка и Удильщик.

— А я не знаю, куда силу девать — просто так тешусь.
— Вот это силач так силач! — говорит Ольховая Чурка.
— Что ты, разве же я силач? Вот, говорят, есть на свете Ольховая Чурка — тот всем силачам силач! — отвечает Скалолом.
Опять ничего не сказал Ольховая Чурка о себе.
— Пошли вместе по белу свету бродить, — говорит он Скалолому. — Может, где наша сила и пригодится.
Идут втроем. Шли близко ли, далеко ли, стало вдруг смеркаться. И чем дальше идут, тем темнее становится. Удивились путники: ведь только что было утро, почему же среди бела дня ночь наступила? Идут они, идут — совсем темно стало, как в осеннюю ночь. Видят впереди что-то ровное, словно море, а на берегу не то город, не то крепость — в темноте-то не разобрать.

У самой крепостной стены стояла бедная избушка, в которой жила старая вдова. Зашли в нее путники и спрашивают:
— Что это за земля, где среди бела дня ночь наступает?
— Ох, сыночки! Уже три года не видим мы ни солнца, ни месяца, ни зари. Один злой человек проклял солнышко, потому что жгло его сильно, вот девятиглавый змей и похитил солнце. Другой злодей месяц проклял, потому что мешал он ему воровать и темные дела творить. И шестиглавый змей похитил месяц. А третий дурной человек зарю утреннюю проклял: лентяй был, так заря, видишь ли, ему спать мешала по утрам.

Трехглавый змей и унес зарю.
— А нельзя ли этому горю помочь? — спросил Ольховая Чурка.
— Ох, сынок, — говорит старая вдова, — есть у нашего царя волшебный напиток: слабые его и пить не могут — обжигает как огонь. Вот если бы кто смог три чаши этого напитка выпить, тот освободил бы зарю, кто бы выпил шесть чаш — освободил бы месяц, а кто бы девять чаш осушил — тот и солнце бы освободил… Только нет таких силачей у нас.
— А не попробовать ли нам? — говорит Ольховая Чурка.
Пошли они к царю.
А было у царя свое горе великое. Трехглавый змей, который зарю утреннюю унес, потребовал старшую дочь царя на съедение.

Принесли тот волшебный напиток огненный, налили первую чашу. Удильщик взял и выпил ее до дна — не поморщился. Налили другую чашу — выпил, и третью выпил. Скалолом шесть чаш выпил, а Ольховая Чурка — все девять до дна осушил. Разнеслась весть по округе: нашлись богатыри, которые могут зарю, месяц и солнце освободить!
Попросили Удильщик, Скалолом и Ольховая Чурка им мечи сковать: первому трехпудовый, второму шестипудовый, а Ольховой Чурке девятипудовый меч. Взяли они мечи и пошли к старой вдове.
Наступил вечер, когда трехглавый змей должен был выйти из моря за старшей дочерью царя. Привели слуги девушку на берег и на камень усадили. Приходит Удильщик и говорит ей:
— Когда змей будет из моря выходить, разбуди меня.

Положил он голову царевне на колени и крепко заснул. Прошло сколько-то времени, всколыхнулось море раз, другой, третий. Царевна начала Удильщика трясти, а он не просыпается. Вот уже голова змея показалась над водой. Тут у царевны от страха сил прибавилось, встряхнула она Удильщика что было силы! Он вскочил, схватил свой трехпудовый меч и пошел на змея. Увидел змей молодца и говорит:

— Ху-ху, человечьим духом пахнет! Хотел одну съесть, а пришли двое.
— Раньше времени не радуйся! Сперва поборемся, — говорит Удильщик.
— Коли ты такой сильный, то выдохни, чтоб здесь железное поле было, где нам биться, — говорит змей.
— Зачем тебе, толстобрюхому, железное поле? Я и на песке тебе головы отрублю.
И стали они биться. Снес Удильщик змею голову, другую, а третью отрубить не может. Крикнул он:
— Смотри, дом твой горит!
Оглянулся змей, тут Удильщик и третью голову отрубил. Царская дочь подарила ему свое именное кольцо, и отправился Удильщик к старушке вдове, где его ждали товарищи.
А утром рано люди проснулись — на небе утренняя заря сияет.
Но скоро опять потемнело. Пошел Ольховая Чурка с товарищами по городищу гулять. Узнали они, что шестиглавый змей требует среднюю дочь царя.
Настал вечер. Теперь пришел черед Скалолому идти со змеем биться. Приходит он на берег моря, а средняя дочь царя уже там сидит на камне, слезами заливается. Подходит к ней Скалолом и говорит:
— Не горюй, девушка, авось все обойдется. Я тут немного посплю, а ты жди, когда змей будет подниматься. Тогда меня разбуди. Если не проснусь, то уколи меня булавкой.

Положил Скалолом голову царевне на колени и заснул крепким сном. А царевна глаз не спускает с моря. Вот всколыхнулось море раз, другой, третий. Стала царская дочь тормошить Скалолома, а тот никак не просыпается. Вот уже море четвертый раз всколыхнулось и в пятый, а царевна все не может разбудить своего спасителя. Вспомнила наконец о булавке, уколола руку Скалолома. Тот мигом вскочил на ноги и схватил свой шестипудовый меч.
Вышел из воды шестиглавый змей и говорит:
— Ху-ху! Человечьим духом пахнет. Хотел одну съесть, а пришли двое! То-то ужин добрый будет.
— Раньше времени-то не хвались! Давай сперва силами померяемся, — говорит Скалолом.
— Ну, коли ты такой сильный, так выдохни, чтоб здесь медное поле стало, где нам биться, — говорит змей.
— Зачем тебе, толстобрюхому, медное поле? Я и на песке тебе головы поотрубаю.
И пошел Скалолом на змея. Бились, бились они, отрубил молодец змею голову, вторую и третью, но змей не поддается. Уже четвертая, пятая голова скатились на песок, а у змея будто и силы не убавилось. Никак не может Скалолом шестую, последнюю голову одолеть. Пошел на хитрость, крикнул:
— Смотри-ка, змей, дети твои на тебя дивуются, что ты безголовый стал!
Змей оглянулся — и шестая голова на песок скатилась. И тут из моря выплыла луна, которую змей на дно морское упрятал. А царевна на радостях подарила своему спасителю именное кольцо. Пошел Скалолом к старой вдове, где его дожидались Удильщик да Ольховая Чурка.
Пошли утром товарищи по городищу гулять: народ ликует, как в великий праздник. Но не успели люди вдоволь нарадоваться, как разнеслась молва: сам девятиглавый змей требует на съедение младшую дочь царя.
Настал вечер, привели царские слуги царевну на берег моря, на камень усадили. Сидит она на камне и горько плачет. Подходит к ней Ольховая Чурка и говорит:
— Раньше времени, девушка, не горюй! Я немного посплю, а как начнет змей выходить, ты меня разбуди. Если не добудишься, то вынь мой нож из ножен и ткни меня в руку.
Положил голову на колени девушке и заснул. Мало ли, много ли времени прошло, всколыхнулось море раз, другой, третий… Царевна давай молодца будить, тормошить, а Ольховая Чурка все спит. Всколыхнулось море в четвертый, в пятый раз, волны до неба взметнулись, а она все не может его разбудить. Вот уже в восьмой раз вздыбилось море, огненные полосы пробежали по гребням волн. Тут царевна вспомнила о ноже и ткнула острием Ольховую Чурку в руку. Когда море в девятый раз вздыбилось, он уже был на ногах. Вышел из воды девятиглавый змей, увидел Ольховую Чурку и говорит:
— Ху-ху! Сам Ольховая Чурка ко мне на ужин пришел! Это как раз по мне!
— Хвастливые речи только слабосильным говорить, — отвечает Ольховая Чурка. — Лучше без лишних слов к делу приступить!
— Ну, коли таким сильным себя мнишь, так выдуй серебряное поле, — говорит змей.
— Для чего тебе серебряное поле? Твоим головам и на песке мягко будет лежать, — говорит молодец.
И пошел Ольховая Чурка прямо на змея. Не успел змей опомниться, как полетели у него три головы с плеч. Уже четвертая, и пятая, и шестая головы на песок скатились, а змей все не поддается. Вот уже седьмую голову Ольховая Чурка отрубил, а последние две никак не может одолеть. Но вот и восьмая голова покатилась. Тут уж и Ольховая Чурка стал уставать. И не отрубить бы ему последней головы, если бы не придумал хитрость.
— Смотри, змей, солнышко из моря выходит! — крикнул Ольховая Чурка.
Змей оглянулся. Тут Ольховая Чурка и девятую голову ему отрубил.
Младшая царевна выбежала из-за камня, взяла Ольховую Чурку за руку и стала звать во дворец. Но он велел ей одной идти, а подарок ее — именное кольцо — спрятал в карман.
Ольховая Чурка пошел к избушке старой вдовы и лег спать. Разбудили его радостные крики с улицы.

Ольховая чурка

— Почему там кричат, чему радуются? — спрашивает Ольховая Чурка.
— Э, родимый, — отвечает старушка вдова, — ты все спишь и про то не ведаешь, что солнышко ясное встало. Три года мы солнца не видали — как же тут не радоваться! Один только Ольховая Чурка на свете мог убить девятиглавого змея и освободить солнце. Хоть бы одним глазом на него взглянуть!
Удильщик и Скалолом поглядывают на своего товарища: может, он и есть Ольховая Чурка?
Вышли все трое из избушки, пошли по городищу гулять. Говорят люди трем товарищам:
— По всему царству ищут трех силачей, которые освободили утреннюю зарю, месяц и солнышко ясное да еще избавили царство от страшных змеев. Царь обещал каждому из этих молодцев в жены ту царевну, которую тот спас. А еще обещал царь поделить между ними полцарства и половину сокровищ.
Три дня прошло, а те молодцы никак не объявляются. На четвертый день приходят царские слуги в избушку старой вдовы и говорят:
— У тебя какие-то три чужестранца живут. Царь приказал им явиться во дворец.
Передала вдова трем товарищам царский приказ.
— Ну что ж, раз велено, так надо идти, — говорит Ольховая Чурка. — Только надо нам нарядиться как следует. Нет ли у тебя, хозяйка, какой-нибудь рваной одежки?
Принесла вдова из подклети рваную одежду, молодцы натянули ее на себя и стали похожи на нищих бродяг. Так и пошли в царский дворец. Не пускают их слуги — не место нищим в царских палатах. Тогда Ольховая Чурка и говорит:
— Позовите сюда младшую дочь царя.
Пришла царевна, Ольховая Чурка вынул из кармана ее именное кольцо и говорит:
— Признаешь ли свое кольцо, царевна?
Тут царевна вскрикнула от радости и бросилась Ольховой Чурке на шею. Слуги диву даются! А царевна отстранила слуг и сказала:
— Они победили змеев!
Пришли они в ту палату, где был царь с царицей и своими дочерьми. Разгневался было царь — зачем впустили бродяг, — но младшая дочь подошла к царю и все рассказала. Тут и Удильщик и Скалолом показали свои кольца, и старшие дочери царя признали в них своих спасителей.
Что же оставалось делать царю — хоть и не по вкусу пришлись ему женихи, а свадьбу надо справить: не к лицу царю изменять своему слову.
Но тут заговорил Ольховая Чурка:
— Не надо нам ни царства, ни дочерей твоих, царь. Об одном только просим: дай нам, царь, добрых коней и немного припасов, чтобы доехать до родной стороны.
Обрадовался тут царь и щедро наградил молодцев. Только младшая дочь царя опечалилась: по душе ей пришелся Ольховая Чурка.
И отправились три товарища в обратный путь.

Едут они, едут, вдруг видят: стоит в лесу избушка, а из нее какие-то странные голоса слышны. Слез Ольховая Чурка с коня и обернулся горностаем. Вскарабкался на поленницу, что стояла у стены избушки. Слышит голос:
— Вот едут убийцы моих сыновей! Думают скоро дома быть. Да не уйти им от меня!
Ольховая Чурка тут догадался, что это мать тех змеев, Сюоятар.
— А что ты им сделаешь? — спрашивает другой голос.
— А напущу на них такой голод, что они совсем сил лишатся. А возле дороги накрою столы со всякой едой. Но как только они присядут к тем столам, тотчас умрут. Откуда им знать, что стоит лишь ударить трижды мечами по столам, как исчезнут эти столы, а вместе с ними и голод.
— А если они догадаются? — спрашивает кто-то.
— Если на этот раз они спасутся, — говорит Сюоятар, — то я напущу на них такую жажду, что они от слабости с коней валиться будут. А возле дороги я наколдую озеро, и берестяные черпаки тут будут — только пей! Станут молодцы пить — тут им и смерть. А догадайся они мечами три раза по воде ударить, пропало бы озеро и жажду их как рукой бы сняло. Ну а если они и на этот раз спасутся, то есть у меня про запас третья хитрость: напущу на них такой сон, что они с коней попадают. А у самого края дороги три кровати поставлю.
Как улягутся на них молодцы, тут и сгорят. На этот раз меч им не поможет. Хитрее всех Ольховая Чурка, но если он эту тайну вслух выскажет, то навеки с белым светом распрощается.

Выслушал это Ольховая Чурка, побежал от избушки горностаем, потом обернулся снова человеком. Идет к своим товарищам, задумался крепко, опечалился. А Скалолом и Удильщик начали его расспрашивать, что за люди в избушке живут, о чем говорят.
— А, пустое дело, — отвечает Ольховая Чурка, — какие-то бабы всякую всячину болтают.
Поехали они дальше. Проехали немного, и напал на них такой голод — хоть ложись и умирай. И тут же, откуда ни возьмись, появились у дороги столы со всякой едой. Не успели Скалолом и Удильщик руки протянуть, чтобы взять по куску, как Ольховая Чурка ударил своим мечом три раза по столам, и они пропали. Рассердились товарищи:
— Не дал нам поесть! А еда такая хорошая была.
Ничего не сказал Ольховая Чурка, но все вдруг заметили, что голод у них прошел.
Едут дальше. Проехали сколько-то, и напала на них такая жажда, что прямо умирают они от слабости. А у самой дороги вдруг озеро появилось, и берестяные черпачки на берегу положены. Не успели товарищи Ольховой Чурки с коней слезть, чтобы напиться, как тот ударил по воде три раза мечом, и озера как не бывало. А у путников и жажда прошла.
Едут дальше. Напал на них такой сон, что вот-вот с коней свалятся. И показались у края дороги три кровати с перинами и подушками пуховыми — только спи, отсыпайся. Соскочили Скалолом и Удильщик с коней, хотели было броситься на кровати. Тут Ольховая Чурка, не помня себя, закричал:
— Постойте! Если вы ляжете на эти кровати, то погибнете!
Рассердились товарищи на Ольховую Чурку, разгневались не на шутку:
— Что ты нам ни есть, ни пить, ни спать не даешь? — говорят они. — Ты как хочешь, а мы ляжем — нет сил больше ехать.

Видит Ольховая Чурка, что не послушаются они, а как сделать, чтобы заколдованные кровати исчезли, не знает.
— Погодите, послушайте, что я вам скажу, — говорит Ольховая Чурка. — Эти кровати Сюоятар наколдовала. Если вы ляжете на них, то сгорите. Вы бы давно пропали если бы не я. Про это колдовство я от самой Сюоятар слышал, когда ходил к той избушке…
Только успел сказать эти слова, как превратился в ольховый чурбан. Погоревали тут Удильщик и Скалолом, погоревали, но что делать? Поехали они дальше своей дорогой.

В это самое время в доме старика и старухи с того красного платка, который Ольховая Чурка перед уходом к жерди привязал, кровь закапала. Испугалась старуха, запричитала:
— Беда случилась с моим сыночком, которого я три года в колыбели качала!
Собралась старуха сына искать, из беды выручать. Старик уговаривает:
— Куда ты, старая, пойдешь? Может, ему вороны глаза уже выклевали, кости звери лесные растаскали? Только сама пропадешь.
Но не послушалась старая, собрала в кошель еды и вышла на дорогу, еще до солнышка. Спрашивает старушка у зари утренней:
— Золотая зоренька, скажи, не видела ли моего сына, Ольховую Чурку?
— Нет, — говорит заря, — не видела. Спроси у моего братца месяца, он высоко в небо поднимается и всюду заглядывает, может, он видел.

Идет старушка день до самой ночи. Взошла полная луна. Старушка спрашивает:
— Месяц ясный, скажи, не видел ли сына моего, Ольховую Чурку?

— Нет, — говорит месяц, — не видел. А ты лучше спроси у старшего брата солнышка, от его глаз ничего не скроется.

В полдень солнце высоко поднялось. Спрашивает старушка у солнца:
— Солнышко светлое, скажи, не видало ли ты сына моего, Ольховую Чурку?
— Знаю я, где Ольховая Чурка. Он меня от змея девятиглавого освободил, а я вот его беде помочь не могу.
И рассказало солнышко, где и как найти Ольховую Чурку. Приходит старушка на ту лесную опушку, увидела деревянную куклу, узнала сразу, припала к ней и запричитала:
— Сынок мой единственный, ненаглядный, что с тобой приключилось? На кого ты меня, старую, покинул?
Плачет старушка над Ольховой Чуркой. Упала слеза горючая на деревянную куклу — ожил Ольховая Чурка, вскочил на ноги — молодец молодцом, как и раньше был!
— Долго же я спал! — говорит Ольховая Чурка.
— Век бы спал, сынок, если бы не я, — отвечает мать.
Вернулись мать с сыном домой. Старик им сильно обрадовался. Стали они жить не тужить. Может, и нынче еще Ольховая Чурка со стариком и старушкой живет, а может, опять пошел дело себе по плечу искать. Как знать?

Глупец он и есть глупец. Что ни скажет, что ни сделает — любой только руками разведёт да головой покачает: кто умом обделён, с того и взять нечего!читать дальше
Но бывает и так — прослывёт парень среди людей дураком, в дураках и ходит. А на деле-то умней всякого умника. Только не будем вперёд забегать. Лучше послушайте историю про Кубу, историю, что случилась когда-то в нашем городе.
Если с самого начала начинать, звался он ещё не Куба, а Кубичек. Был он сыном бедной вдовы, что жила ни в городе, ни в деревне — в старом домике неподалёку от городской стены. Лет с семи Кубичек пас двух коз и корову, больше у них ничего не было. А мать сбивала масло и носила в город продавать. Пахтанье — упаси бог! — не выливали. Кусок хлеба да кружка пахтанья — вот тебе и завтрак. Того же хлеба в пахтанье накрошишь — вот тебе и обед. Еда незатейливая. Да нашему пареньку она впрок шла. Рос он, подрастал. Был Кубичек — стал Куба. Говорит однажды мать:
— Ты вырос, а я постарела, хворая сделалась. Тяжело мне масло на продажу носить.
— Ну что ж, мама, давайте я понесу.
— Ох, сынок, никогда ты в городе не бывал, ничего там не знаешь. Обманут тебя!
— Посмотрим, кто кого обманет! — сказал Куба.
Наутро стали Кубу в город снаряжать. Мать нарвала в огородишке листьев хрена, завернула в них масло, чтоб не таяло, и положила в холщовую торбу. Куба вырядился в праздничный отцовский кафтан, вырезал себе еловую палку, повесил на неё торбу и отправился.
Подошёл к городским воротам, смотрит — дома высокие, в три этажа, народу много, и едут, и идут… У самых ворот нищий сидит, руку протянул. Плетётся мимо старушка, приостановилась, бросила монетку нищему.
Куба думает:
«Говорила мать на базар идти. Да где он, не знаю и знать не хочу. Если тут даром денежки дают, так уж за масло-то я ох сколько получу!»
Сел недалеко от нищего, расстелил на земле торбу, на торбу положил листья хрена, на них масло.
Проходят горожане, смеются.
— Это что за чучело в длинном кафтане? — один говорит.
— Верно, в огороде надоело торчать, — другой отвечает.
Куба будто не слышит.
Прошли горожане, нищий за насмешки принялся, зубы скалит.
— Смазал бы ты своим маслом городские ворота, чтобы не скрипели. Все равно покупателей не дождёшься.
Куба всё отмалчивается.
Вдруг, откуда ни возьмись, прибежал тощий пёс. Стал против Кубы и хвостом вертит. А хвост длинный да кривой, что твоя сабля.
Смешно Кубе стало. Целый день почти прождал и вот кого дождался. Он и говорит псу:
— Уж не хотите ли вы, господин, масло купить? Я дорого не прошу и дёшево не отдам.
Пёс как прыгнет! Схватил масло в зубы и был таков.
Куба только в затылке почесал.
Вернулся домой уже совсем к вечеру. Мать спрашивает:
— Ну, сынок, продал масло?
— А как же, мама, продал. Такому хорошему господину — кафтан чёрный, штаны серые, да такая привычка у него чудная — всё саблей вертит.
— Вот и ладно. Давай деньги.
— А деньги, мама, он мне в другой раз отдаст.
Заплакала мать.
— Так и знала, что обманут тебя, Кубичек мой, бедняжка.
Поплакала да и успокоилась.
Через сколько-то дней опять снаряжает Кубу в город и наказывает:
— Смотри, никому в долг не верь!
Куба снова только до городских ворот дошёл и там уселся. Едва товар разложил, тот самый покупатель заявился.
— А, — говорит Куба, — верно, должок принёс?!
Пёс — за масло, Куба — за свою еловую палку. Завизжал пёс, бросил масло — и наутёк. Куба — за ним, палкой его охаживает.
— Я тебе покажу, собачий сын, почём масло!
Забился пёс в густой кустарник. Совсем бы убежал, да Куба успел схватить его за хвост. Пёс вырывается, когтями землю скребёт, Куба его за хвост тащит.
Вдруг зазвенело что-то, одна золотая монета выкатилась, другая. Пёс визжит, скребёт лапами. И что бы вы думали — выгреб из земли под кустами глиняный горшок, полный золота. Сколько он там пролежал, кто его туда закопал — пёс не знал, Куба не знал, и мы не знаем, а врать не хотим.
— Ага, выплатил-таки должок! — сказал Куба псу. — Да ещё с лихвой. Теперь ступай куда хочешь.
И отпустил хвост.
Пёс — дёру, а Куба, конечно, горшок с золотом под кафтан спрятал и повернул к воротам. Смотрит — торба лежит, а масла нет. И нищий куда-то подевался.
«Что ж, — подумал Куба, — пусть и он маслицем полакомится».
Довольный вернулся Куба домой.
— Ну, мама, говорил я вам, что получу долг. Тот господин с саблей ещё раз приходил. Поспорили мы с ним немножко, он со мной честь по чести и расплатился.
Принялись мать с сыном считать деньги. Мать до ста умела считать, а Куба только до десяти. Считали, пересчитывали, совсем запутались.
Куба и говорит:
— Чем считать, давай лучше купим в городе хорошую усадьбу, с садом да с огородом.
Как решили, так и сделали.
Живут припеваючи, едят каждый день досыта.
А по городу сплетни да слухи пошли. Откуда такое богатство? Вдова, мол, обворовала кого-то. Только кого? Нигде ничего не пропадало. Видно, не она украла, а Куба ограбил. Только и ограбленного не сыскали. А может… Не к ночи будь сказано…
Дошли те разговоры и до магистрата. Вот однажды приходит солдат.
— Так и так, вдова Анна, бывшая супруга покойного Яна, требует вас вместе с сыном Якубом наш славный магистрат. Явитесь незамедлительно!
Затряслась от страха вдова Анна. Чего боится, сама не знает. Только и правда, от начальства добра не жди. Поплелись Анна с сыном в ратушу.
В зале заседаний в пышном кресле сидит сам бургомистр, по сторонам — два советника, сбоку пристроился писарь, а солдат у двери на часах стал.
Откашлялся бургомистр и важно заговорил:
— Поскольку нам доверено блюсти порядок и карать зло, и поскольку известно нам, что вы купили усадьбу с садом и огородом, а также дом под черепичной крышей с хлевом, чердаком и подвалом, и поскольку вы расплатились наличными, и не какими-нибудь медяками, а талерами один в один, и поскольку всякий знает, что покойный супруг Ян оставил вам в наследство ломаную ложку да дырявую плошку, а больше ни шиша не оставил, постольку мы спрашиваем вас, вдова Анна, каким путём, честным или не честным, приобретены вами вышеупомянутые и нижеозначенные талеры.
Ничего Анна из бургомистровой речи не поняла. Только взяла её обида за покойного мужа Яна.
— Как же так, господин бургомистр, ломаную ложку да дырявую плошку?! Две козы он оставил, корову с белой звёздочкой на лбу. Корова даёт полный подойник, а козы хоть и поменьше, да молоко у них жирнее. И масло из того молочка выходит…
— Ну, хватит! — махнул рукой бургомистр. — Пускай ваш сын Якуб объяснит.
Наш Куба и глазом не моргнул. Стал рассказывать славному магистрату про господина с саблей, про должок за масло…
— Постой, постой, какой господин с саблей? Мы всех у нас в городе наперечёт знаем, в лицо и по имени.
— А такой, — отвечает Куба, — кафтан чёрный, штаны серые, зубы острые да лапы с когтями.
— Лапы с когтями! — вскричал в ужасе бургомистр. — Не иначе как ты с нечистой силой спутался, Якуб, сын Яна и Анны?!
— Да уж чистым его не назовёшь, — отозвался Куба, — вся шерсть у него грязными клочьями свалялась.
— Позор нашему городу! — закричали разом советники. — Никогда у нас такого не бывало!
А бургомистр сказал:
— Поскольку Якуб сам сознался, что талеры получены от нечистого, постольку он заслуживает казни. В добрые старые времена мы без дальних слов сожгли бы его на костре, а нечестивое богатство обратили бы на благое дело, разделив его меж собой соответственно положению и чинам. Но поскольку добрые старые времена прошли, и поскольку Куба молод и ещё может раскаяться, постольку мы подвергнем его испытанию водой. Ежели он потонет, будем считать его невиновным; ежели всплывёт, значит, вина его доказана — и придётся отрубить ему голову.
— А нашу усадьбу вы, ясное дело, меж собой поделите?.. — сказал Куба.
— А как бы ты поступил, будь ты бургомистром? — ответил бургомистр.
— И не уговаривайте! — покачал головой Куба. — Нет моего согласия бургомистром быть.
— Ну, это ты врёшь! — воскликнул первый советник. — Бургомистром всякий хочет стать!
На том совет магистрата и кончился. Солдата послали в соседний город за палачом, потому что наш город был невелик и своего палача не держал. А Кубу пока что посадили в большой кожаный мешок, завязали покрепче и отнесли на плотину к омуту. Так вернее будет, из мешка не убежит.
А через ту плотину вела дорога из соседнего города в наш город. И ранним утром из того города в наш город шёл палач. Увидел мешок и спрашивает:
— Тебя, что ли, казнить надо?
— Кого ж ещё? — отзывается Куба из мешка.
— А за что тебя?
— Да не хочу бургомистром быть, — отвечает Куба. — Мне это ни к чему.
У палача глаза разгорелись.
— А ежели б я, к примеру, в мешок залез? Стал бы я бургомистром?
— Стал бы, конечно. Только я тебе место в мешке не уступлю. Неохота вылезать.
— Уступи, — просит палач. — Я тебе кошелёк с золотом дам!
— Эх, — сказал Куба. — Была не была, развязывай мешок.
Залез палач в мешок, Куба завязал его покрепче, кошелёк с золотом за пазуху сунул — и домой.
Скоро собрались на плотине горожане, весь магистрат явился. А палач из мешка кричит:
— Выпускайте скорее! Согласен я бургомистром быть!
Горожане смеются. Бургомистр от гнева, что твоя свёкла, красным сделался.
— Он ещё издевается!.. Не будем ждать палача. Сами столкнём его в воду.
И столкнули.
Булькнула вода, и ушёл мешок на дно.
Стали расходиться горожане. Меж собой толкуют:
— Значит, не виновен был Куба, раз утонул. Жалко парня.
Один бургомистр да советники не жалели Кубу, а довольные отправились в ратушу заседать. Только к ратуше подошли, видят — идёт по улице Куба, во весь рот улыбается.
У бургомистра так ноги и подкосились, ведь он сам его в воду столкнул.
А Куба поклонился магистрату и сказал:
— Спасибо, господа славный магистрат. Сам бы я нипочём не догадался в омут нырнуть. А нырять, право слово, стоило. Вот, смотрите!
Тут Куба вытащил из-за пазухи кошель с монетами, что палач ему дал, и подбросил на ладони. По всей улице золотой звон раздался.
— Где, где, ты говоришь, это золото раздобыл? — воскликнул бургомистр.
— Да на дне же, ваша милость. Там его ещё много осталось. Думаю завтра с утра опять нырнуть.
Позвенел золотыми и дальше зашагал.
Бургомистр заседать в этот день не стал, вернулся домой мрачнее тучи. Жена к нему с расспросами, а он ей только буркнул:
— Отстань, женщина, государственная тайна!.
А сам об одном думает, как Кубу опередить. Ведь перетаскает, проклятый, весь клад. Надо бы самому нырнуть, да боязно: вода холодная.
До полуночи промаялся бургомистр, потом решился, пошёл на плотину. Подходит, слышит голоса:
— Отойди! — кричит один. — Я первый советник, мне и прыгать первому.
— С какой это радости? — кричит другой советник. — Я раньше пришёл.
Тут бургомистр всех растолкал и, не раздумывая долго, прыгнул в воду. Плюх, буль — и пошёл на дно.
За ним, словно лягушки, поскакали оба советника. Только круги по воде разбежались. Потом из кустов магистратский писарь вылез. Подумал самую малость и туда же плюхнулся.
В одну ночь не стало у города славного магистрата.
Горожане так и не узнали, куда они все разом подевались. Один Куба догадывался, да помалкивал.
Городу без бургомистра быть не положено. Посоветовались горожане и выбрали бургомистром Кубу.
И правильно сделали. Он ведь если и не умнее всех был, так уж хитрее — наверняка.

Давным-давно это случилось.читать дальше Верно, лет триста тому назад. Может, побольше, может, поменьше. Ехал лесом богач, торопился дотемна в Прагу попасть. А откуда ехал, неизвестно. Мало ли у богачей дел. Мы ведь с вами не богачи, нам и любопытствовать ни к чему.
Доехал до развилки, велел кучеру остановить лошадей. Дорогу знают плохо, а спросить не у кого. Кучер говорит: вправо надо сворачивать. Богач говорит — влево. Ну и свернули, куда хозяин сказал.
Едут, едут, а уже темнеет. Из-под елей сумрак ползёт, укрыл все тропки и дороги. Заблудились они, словом.
И вдруг невдалеке меж деревьев синий огонёк мелькнул. Стали кони, храпят, фыркают, ушами прядут. А синий огонёк всё разгорается, красным сделался, потом жёлтым. Такое сияние пошло, что глазам больно. Кони дышло выворачивают, на дыбы поднимаются. Кучер говорит:
— Не сдержать мне коней!
Богач отвечает:
— Завяжи им глаза. Сам зажмурься. А я пойду посмотрю, что там такое.
Идёт, за кустами, за стволами хоронится. Наконец вышел на полянку.
И что же он увидел?! На той полянке большой камень стоит. У камня — хочешь верь, хочешь не верь! — сундук с откинутой крышкой. Рядом с сундуком куча золота. От неё на пол-леса сияние разливается. Два карлика с мохнатыми бровями, с седыми бородами золотые монеты считают и кидают в сундук.
Много золота богач имел, а такое богатство только во сне могло присниться.
Богач дыхание затаил. Со звоном падают монеты на дно сундука, а для него тот звон слаще музыки.
Не вытерпел богач, воскликнул:
— Кому же это столько золота?
Карлики вздрогнули. Разом померк золотой блеск, будто растаяла груда монет. А один карлик вскочил в сундук, захлопнул за собой крышку и вместе с сундуком сквозь землю провалился. Только и успел крикнуть:
— Не тебе это золото!
А второй карлик поймал светлячка и стал кругом землю осматривать. Светлячком водит, словно фонариком.
И вот упал лучик на три монеты, что в сторону откатились.
Богач подскочил к ним и руку протянул, чтоб их схватить. Но карлик ударил его по руке:
— Сказано, не тебе золото!
— А кому же?
— Наследнику!
— Кто же такое наследство оставляет?
— Тот, кто нашёл, да не увидел.
Ничего богач не понял, дальше выпытывает:
— А наследник кто?
— Муж твоей дочери.
— Какой муж? Ведь она ещё маленькая.
— Маленькие вырастают, — сказал карлик.
— Назови хоть имя жениха, — просит богач.
Карлик головой покачал:
— Не смею!
— Ну хоть приметы скажи! Вдруг ошибусь, не за того дочку выдам.
В ответ карлик только плечами пожал. А богач всё торгуется:
— Так отдай мне хоть эти три монеты, что на земле валяются.
— Что ты! Что ты! — замахал руками карлик. — Никак нельзя. Разве вот что… Могу обменяться. Ты мне своих три дуката дашь, а я тебе отдам эти.
Так и сделали.
Пока богач с земли монеты подбирал, исчез и второй карлик.
Вернулся богач к своей коляске. Лошади успокоились, можно бы и дальше ехать. А богач велит до утра ждать. Хочет место вызнать и дорогу запомнить.
Наконец рассвело. Богач осмотрелся кругом, чтобы каждый камешек, каждое деревцо в памяти сберечь. Только тогда они в обратный путь пустились.
Скоро выбрались на широкую дорогу и к полудню в Прагу прибыли.
Идёт время, день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем… Богач всё покоя не знает: невтерпёж ему выведать, кому клад достанется. Вот и надумал. Взял одну из трёх заветных монет и ранним утром выбросил из окна на мостовую. Сел у окошка, ждёт.
Удивительное дело! Шумная улица под окном, ездят и ходят люди, и хоть бы кто-нибудь золотой под ногами увидел.
Целый день прошёл, скоро вечер наступит. Богач уже собрался идти на улицу, свой дукат подобрать. Но тут, откуда ни возьмись, прибежал оборванный мальчишка, схватил монету и удрал. Богач и охнуть не успел.
— Ну, первый раз не в счёт! — сказал он себе. — Жалко дуката, да ведь иначе не узнаешь.
На следующее утро вторую монету бросил.
И снова весь день дукат на улице пролежал, а к вечеру прибежал тот же мальчишка — да прямо к монете. Сунул её себе в карман и был таков.
— Неужели я за такого голодранца дочь отдам? — горюет богач. — Попытаю судьбу в третий раз.
Теперь богач не у окна сел, а под воротами притаившись сторожил.
Только мальчишка показался, богач ему наперерез бросился. Мальчишка за монету, а богач его за руку.
— Стой! — говорит. — Откуда ты узнал про монеты?
Мальчишка отвечает:
— От карлика. Третью ночь во сне ко мне карлик приходит, велит монеты подобрать. Я думал, они ничьи, но, если они ваши, я вам два дуката сразу отдам, а третий потом, когда заработаю. Я на него матери лекарство купил.
«Значит, и правда, он наследник!»—подумал богач и сказал:
— Ну, идём в дом.
Велел слугам еды подать. Мальчишка за обе щёки уплетает, а богач его расспрашивает: что, как и откуда? И вот что мальчишка рассказал.
Жили они раньше хоть и не богато, а в достатке. Был у отца редкий дар да три заветных палочки-развилки — ореховая, берёзовая и дубовая. Умел он угадывать, где под землёй вода струится, где руда прячется. Тем на жизнь и зарабатывал. Возьмёт палочку-развилку и ходит. Наклонится ветка к земле, тут и надо колодец рыть. И на руду ветки указывали. Только рано отец болеть стал, начал слепнуть. Уже полуслепой, заблудился как-то в лесу, еле назад выбрался. С той поры слёг и больше не поднялся. А перед смертью всё про какой-то клад говорил. Верно, в беспамятстве…
Слушает богач, и дух у него замирает: он это, точно он, жених дочкин! И дальше слушает.
Умер отец, когда мальчику было семь лет. С тех пор обнищали они совсем. Мать по людям бельё стирала, пока не заболела. Тогда мальчик пошёл в ученики к кузнецу. Так подмастерьем и работает.
«Ну, — решил богач, — моей дочери кузнец не нужен».
Пошёл богач к бедной вдове. Так с ней уговорился: он ей помогать будет, а мальчика к себе возьмёт, купеческому делу обучит.
Горько матери с сыном расставаться, но подумала она и согласилась. В материнском сердце больше заботы о сыновьем счастье, чем о своём.
Смышлёным мальчишка оказался. Всякое разумное слово на лету ловил. И в торговле и в науке всё превзошёл. Скоро стал богачу первым помощником.
Вот уже пять лет прошло. Расцвела дочка богача, словно цветок в саду. Семнадцать лет ей исполнилось. И мальчику вот-вот двадцать лет сравняется.
«Пора, — думает богач, — свадьбу играть!»
Зачем дело откладывать? Как решил, так и сделал. Сыграли свадьбу.
На следующий же день приказал богач запрягать лошадей и повёз молодого зятя в тот лес, на ту самую поляну.
Приехали под вечер. Кучеру велели подальше отъехать, сели у корней дуба, ждут. Старик богач знает, чего ждёт, а молодой зять ведать не ведает, дивится стариковской причуде.
Темна полянка, тихо кругом, ни звука, ни шороха. Луна из-за туч выглянула, потом опять спряталась. Вот уже и рассвет близко. Птицы в кустах завозились, роса на траву пала. Перемёрзли оба, промокли.
«Неужто обманули проклятые карлики?!»
Смотрит богач, уже и солнце встаёт. Ждать больше нечего! Сел вместе с зятем в коляску, и поехали они назад в Прагу.
С той ночи будто подменили богача. На всех злится, всё ему не так. А больше всех зятю достаётся. Совсем ему жизни не стало. С утра до вечера одни попрёки слышит. И до того дошло, что придрался богач к какому-то пустяку и выгнал зятя из дому. Да ещё крикнул вслед:
— Чтобы и ноги твоей на моём пороге не было, нищенское отродье!
Тут дочь отцу сказала:
— Ты моего мужа выгнал, и я за ним пойду, как нитка за иголкой. Хороший или плохой, бедный или богатый, но он мой муж любимый. Обещалась я делить с ним горе и радость и своё слово сдержу.
Как ни просил богач, ушла дочка из дому, не бросила мужа. Остался богач со своим богатством один-одинёшенек.
Молодые поселились в ветхой лачуге на окраине города. В старом сарае поставил муж горн да наковальню, стал тем ремеслом на хлеб зарабатывать, которому раньше обучался. Жили в нужде, да в радости, в заботах, да в согласии. И старушку, мать мужа, к себе взяли.
Вот стоит как-то кузнец на пороге своей кузницы, ждёт, поглядывает, не приведёт ли кто лошадь подковать.
Вдруг подъезжает телега, на телеге сундук кованый, на сундуке сидит старичок. Сам маленький, а борода длинная.
Слез старичок, снял сундук с телеги и, ни слова не говоря, в кузницу внёс.
Кузнец смотрит, что дальше будет. А старичок говорит:
— Вот, мастер, покажи своё уменье. Открой этот сундук. Ключ от него потерян, а замок с секретом. Откроешь — не пожалеешь! Я пока в город съезжу, у меня там дела.
— Сам-то ты откуда? — спрашивает кузнец.
— Из селения Круглая Поляна, с улицы Еловой.
— Не знаю я такого селения, — сказал кузнец.
— А тебе до срока и знать не надо, — отвечает старичок.
Сел на телегу и уехал.
Хотел кузнец сундук повернуть передом к свету, чтобы разглядеть замок получше, да куда там — его и с места не стронуть.
— Как же это старичок такую тяжесть, будто пуховую подушку, поднимал?! — удивился кузнец.
Только взялся за крышку, она сама откинулась. А в сундуке-то, в сундуке… Полно золотых монет, и такой от них блеск, что в кузнице светло стало. Кузнец даже испугался. Захлопнул скорей крышку и принялся ждать, пока старичок вернётся.
Прождал до вечера — нет старичка. Неделю прождал, месяц — ни слуху, ни духу.
«Надо самому старичка искать! — думает кузнец. — Он, верно, и не знал, какое в сундуке богатство лежит».
Выпросил у соседа лошадь с телегой и отправился искать Еловую улицу в селении Круглая Поляна. У кого ни спросит, никто про такую улицу не знает, про такое селение не слыхивал.
Все сёла в окрестностях понапрасну объездил, ни одного хутора не миновал — не нашёл улицы Еловой и селения Круглая Поляна не нашёл.
Делать нечего.
Повернул обратно.
Едет лесом. Уже и ночь наступает. Доехал до развилки, надо на Прагу вправо сворачивать. А лошадь влево берёт, вожжей не слушает. Кузнец её уговаривает, а она как повернула, так и тащит телегу по левой дороге.
Уже и дорога кончилась, ели лохматыми лапами за колёса хватаются.
Вдруг встала лошадь, а меж деревьев два огонька замерцали. Слез кузнец с телеги, раз-два шагнул и вышел на круглую поляну.
Посреди поляны лежит большой камень, а у камня стоят два старичка и фонариками-светлячками ему машут, путь к себе указывают.
Присмотрелся кузнец к одному карлику — это тот старичок, что к нему с сундуком приезжал, только вроде бы поменьше ростом. Глянул на второго, подумал: нет, этот старичок сундук привозил. Похожи они, словно две хвоинки на одной ёлке, словно братья-близнецы.
Заулыбались карлики, разом сказали:
— Милости просим на нашу Еловую улицу, в селение Круглая Поляна. Знаем, зачем ты ездил, кого искал. Ничего не спрашивай, садись-ка у камня и нас послушай.
Сел кузнец. Один карлик начал рассказывать:
— Давным-давно, так давно, что в людской памяти и следа не осталось, царствовал в здешних местах король. Всю свою жизнь обирал он подданных да копил богатства. И к старости собрал несметные сокровища. Богатства есть, а оставить некому. Сестёр братьев судьба не дала, и детками он не обзавёлся. «Так пускай же никому мои сокровища не достанутся!» — решил король. Сложил все драгоценные камни, золото да серебро в сундуки и велел верным слугам закопать их в разных местах. А чтоб никто не узнал, где клады спрятаны, отрубил слугам головы. Так отблагодарил их за то, что царскую службу верно несли. От людей укрыл, да от нас, карликов, не спрятал. Ведь нам подвластны все руды, все металлы, что под землёй лежат.
Замолчал карлик. Второй заговорил:
— И так наш карликовый народ меж собой договорился: пусть лежат клады до поры до времени. Найдёт хороший человек — отдадим. Плохой отыщет — не взять ему клада. Заморочим голову, в глаза тумана напустим, вокруг заветного места обведём — с чем пришёл, с тем и назад уйдёт. Твой отец добрый был человек…
И по ремеслу был он нам братом, — перебил первый карлик. — Столько наших тайн знал, что мы от него не скрывались.
И вот однажды беда у нас случилась. Пропал родник, из которого мы воду брали. То ли пересох, то ли завалило его. Совсем худо нам пришлось — ведь нет у нас власти над водой. Ни над стоячей, ни над бегучей, ни над той, что с неба падает. Тут и помог нам твой отец. Взял ореховую палочку-развилку, походил кругом пересохшего родника, отыскал нам воду и на землю вывел. А за это открыли мы ему круглую поляну, где ты сидишь, и сундук с золотом отдали. Слепой да хворый был к той поре твой отец, не пришлось ему кладом попользоваться. Сам знаешь, еле он домой добрёл и скоро умер. И поклялись мы отдать сокровище его сыну, когда подрастёт. Давно бы ты отцово наследство получил, если б не богач, твой тесть. Он бы то золото во зло обратил. А ты владей им себе на пользу, людям на радость.
— Спасибо вам, — сказал молодой кузнец. — Всё, что велите, исполню. Сам нужду испытал, не загоржусь, помогу, кому надо.
Попрощался с карликами, сел на лошадь и к утру в Прагу приехал.
Прожил он с женой долгую жизнь. Много добра сделал. Оставил по себе добрую память, рассказывают и пересказывают о нём люди. И мы услышали и вам поведали.

В соседних королевствах жили два короля и были они очень друж­ны. читать дальшеОдин из них тяжело заболел и, умирая, попросил друга воспитать его дочь.
Король взял дочку друга в свой замок, и она росла вместе с тремя его сыновьями.
Однажды, в честь праздника, король пообещал каждому сыну выпол­нить по одному желанию. Пришёл старший сын и сказал: «Батюшка, про­шу тебя, отдай мне в жёны свою воспитанницу!» Не успел он договорить, как пришёл средний сын и попросил о том же. Король ответил им, что вы­брать мужа может только сама принцесса. В этот момент подошёл к отцу младший сын и говорит: «Батюшка, моё единственное желание - стать мужем твоей воспитанницы». Король выслушал его и обратился к сыно­вьям с такими словами: «Принцесса может взять в мужья только одного из вас, а вы все хотите на ней жениться. Отправляйтесь на год бродить по свету, а кто из вас привезёт самую нужную вещь, тому и достанется прин­цесса». Собрались принцы в дорогу, оседлали коней, попрощались с королём и отправились в путь. Но прежде договорились, что ровно через год встретятся под большим дубом. Старший сын объездил тридцать земель и получил в подарок от одного чародея волшебное зеркальце: если в него посмотреть, можно увидеть кого захочешь, узнать как кто живёт, что де­лает. Посмотрел старший принц в это зеркальце - увидел отца и принцес­су: король был здоров, принцесса весела. Она сидела возле короля и вы­шивала.
Средний брат тоже долго ездил по чужим землям. Однажды он спас жизнь купцу, и тот подарил ему в знак благодарности волшебный ковёр: кто садился на этот ковёр, сразу же оказывался там, где хотел.
Младший принц заехал далеко, но ничего найти не мог, и стало ему ка­заться, что счастье его покинуло. Печальный, отправился он в обратную дорогу, чтобы вовремя приехать к месту встречи с братьями.
Отправился младший принц на встречу с братьями, печальный от то­го, что ничего не нашёл в своих странствиях, и встретил нищую старушку. Пожалел он её и отдал все деньги.
«Спасибо, молодец, - поблагодарила его старушка. - Возьми от меня на память яблоко. Яблоко это не простое, а волшебное: кто откусит кусо­чек - сразу выздоровеет».Принц обрадовался, что нашёл такую нужную вещь, повеселел, прибавил ходу и вскоре оказался у высокого дуба, где его уже ждали братья. Старший сын посмотрел в зеркальце и вдруг за­кричал: «Братья, беда, отец смертельно болен. Лекари не в силах его исцелить, а принцесса плачет!» Средний брат расстелил ковёр и говорит: «Садитесь, братья, надо спешить». Только они сели на ковёр, как уже очутились в замке и вошли в спальню к отцу. Младший брат подал отцу яблоко, тот съел кусочек и выздоровел. Выздоровел король, благодаря своим сыновьям, и приказал устроить большой пир в честь их приезда. После пира пришли сыновья к отцу и ста­ли спрашивать, кто из них самую нужную вещь принёс и чьей женой ста­нет принцесса. Король им ответил: «Милые сыновья, зеркальце вам пока­зало, что я болен, на ковре вы сюда мигом долетели, но без яблока мне бы не выздороветь. Лучше я вам загадаю загадку: что дальше всего слышно? Кто правильно ответит, тот и будет мужем принцессы».
На другой день пришли сыновья к королю. «Как петух кукарекает, дальше всего слышно», - сказал старший сын. «Да, - согласился король. -Петуха далеко слышно». «Гром дальше всего слышно», - ответил второй принц. «Правда, гром слышнее петушиного крика, - согласился король. «Добрая слава дальше всего слышна», - сказал младший принц. «Верно, -рассудил король. - Угадал! Быть принцессе твоей женой!»
Принцесса согласилась, что король рассудил справедливо. И сыграли они пышную свадьбу.

У одного короля была красавица дочь. читать дальшеПришла пора выдавать её замуж, и король подыскал ей жениха. Но принцессе жених не понравился, и она заявила отцу, что замуж за него не пойдёт. Король рассердился и приказал заточить принцессу в потайную комнату замка, а потом объявил повсюду, что выдаст дочь замуж за того, кто сумеет её найти и освободить, а кто попытается, да не сумеет, будет сам сидеть в заточении до тех пор, пока принцесса не будет найдена.
Весть о принцессе-красавице докатилась до соседнего королевства. Там правил старый король, и было у него три сына. Старший сын решил, что поедет и найдёт принцессу. Приехал он в замок. Король принял его ласково и сказал: «Сегодня отдохни, а завтра примешься за поиски. А времени я тебе даю от восхода до заката солнца». Утром, чуть свет, начал принц искать красавицу принцессу. Весь замок обошёл, только принцесса будто сквозь землю провалилась. После захода солнца принц пришёл к королю и сказал, что не нашёл девушку. Король приказал заточить принца в башне, а потом сел и написал письмо его отцу - правителю соседнего королевства. Узнав, что его сын попал в заточение, старый король очень расстроился. Но ещё больше он горевал оттого, что средний сын собрался на поиски принцессы. «Отпусти меня, батюшка! - просил он. -Думается мне, что я сумею найти принцессу и освободить брата». Король долго отговаривал сына, но потом всё-таки дал своё согласие.
Принц приехал в замок и приказал доложить о себе королю. Король его угостил и оставил переночевать. Ранним утром отправился принц искать девушку, искал до захода солнца, не нашёл и тоже попал в заточение. А старый король получил письмо о том, что его средний сын в неволе.
Младший сын короля решил освободить своих братьев. Пришёл он к отцу, упал на колени и стал просить отпустить его на поиски принцессы. Старый король обнял сына и сказал: «Даю тебе своё отцовское благословение». Принц взял с собой в дорогу слугу, медвежью шкуру и гармошку. Поблизости от замка он оставил коней и велел слуге зашить его в медвежью шкуру. Слуга переоделся в поводыря и повёл медведя к королевскому замку. Поводырь остановился у ворот, медведь встал на задние лапы, взял гармошку и начал играть.
Король музыку любил, выглянул в окно и увидел медведя. Разобрал его смех, и приказал он привести поводыря вместе с медведем к нему. Накормил король поводыря и говорит ему: «Дочка у меня больная, думаю, что твой медведь сможет её немного развеселить. Сколько ни попросишь за это - всё заплачу сполна!» «Ваша королевская милость! -ответил поводырь. - Для меня будет честью показать принцессе медведя».
Повёл король поводыря с медведем к своей дочери. Принц внимательно смотрел, куда они идут. В конце коридора на стене висела картина. На картине был нарисован город, а в том городе был дом с куполом. Король нажал на купол дома, и картина стала дверью, которая вела в потайную комнату, где сидела принцесса. Принцесса как увидела медведя, испугалась, но король её успокоил, а поводырь хлопнул в ладоши, и медведь, встав на задние лапы, начал иг­рать на гармошке и танцевать.
На другой день принц оставил слугу дома, а сам поехал в замок и при­казал доложить о себе королю. Король принял его так же приветливо, как и братьев.
Утром, едва рассвело, отправился принц на поиски принцессы. Думал он, что хорошо помнит, куда вели его в медвежьей шкуре, но просчитал­ся: замок был большой, коридоров много. И тут он вдруг увидел на стене знакомую картину. Нажав на купол, вошёл принц в потайную комнату и вывел девушку. Пришли они к королю. «Прощаю тебя, строптивую дочь, - сказал король. - За своё непослушание пришлось тебе вытерпеть суровое наказание. Но слово короля - закон: принц освободил тебя - за него ты и выйдешь замуж!» Принцессе её спаситель пришёлся по сердцу, они поцеловались, а король велел всем готовиться к свадьбе. Братьев принца выпустили из заточения. И их отец приехал на свадьбу.

Бежит ручеёк. Через него мостик перекинут. Узенький мостик — двоим никак не разойтись. А случилось так, что с одного бережка ступило на мостик Счастье, а с другого — Ум на мостик взошёл. Каждый сделал один шаг — и остановились оба. Счастье говорит:читать дальше
— Дай мне пройти!
— Ум отвечает:
— Почему это я должен тебе дорогу уступать?
— Потому что я для человека важнее. Передо мной, Счастьем, даже Горе-злосчастье голову склоняет.
— Не хочу про тебя плохое говорить. Может, с тобой человеку и правда лучше живётся. А только без Ума ему никак не обойтись! Со мной человек все загадки отгадает, все петли распутает. И ты ему не понадобишься.
Засмеялось Счастье и сказало:
— Ум-то ты Ум, да слишком прост. Давай наш спор на деле проверим. Оглянись! Видишь, в поле парень пашет. Он только-только в возраст входит, только мужчиной становится. Ни своего ума, ни своего счастья ещё не нажил. Родительским жил. Вот и принимайся за работу. Потом и рассудим, кто из нас прав.
— Будь по-твоему! — согласился Ум и сошёл с мостика.
Другой бы, может, заупрямился, но Ум на то и Ум, чтобы по пустякам не спорить.
С утра парень пахал — ни о чём не думал. Как велел отец вести борозду поровнее, так и вёл. А тут задумался.
К вечеру вспахал поле, вернулся домой и говорит отцу:
— Семнадцать лет прожил, а кроме поля да села ничего не знаю. Отпусти меня свет повидать, попытать — чего могу, чего не могу.
Переночевал парень последнюю ночь в родительском доме. А чуть заря занялась, пошёл по широкой дороге, сам не зная куда.
Сколько шёл, кого в пути встречал, про то сказка не рассказывает и мы спрашивать не будем.
А пришёл наконец в главный город, где сам король жил.
Парень подумал:
«За долгую дорогу многих я повидал — и крестьян, и купцов, и ремесленников… Хорошо бы и на короля посмотреть. Да так просто к королю ведь не заявишься! Наймусь-ка в королевский дворец работником. Хоть на кухню, хоть на конюшню…»
С королевской кухни его повар прогнал, на конюшне он не понадобился, а вот садовнику как раз подручный нужен был. Садовник парня и взял.
Парень умел хлеб выращивать, за огородом присматривать… А вот как кусты да деревья стричь, ровнять их, словно солдат на параде, как лилии из луковиц выгонять — это ему и не снилось. Ну, да теперь парень с Умом подружился, стал присматриваться, как садовник работает, смекать, что к чему, и пошло у него дело.
Год миновал, как не бывал. Садовник весь сад ему доверил. Никогда он такого помощника не имел. Цветёт сад, глаз радует.
Сам король каждый день по саду гуляет со своей любимой дочерью. А королевна хороша на диво! У лилии остановится, так лицо её белее лилии, розой залюбуется, так румянец на ее щеках ярче розового лепестка. Волосы золотистые, словно луч утреннего солнца, а глаза синие, будто небо, что сквозит меж ветвей.
Только голоса её подручный садовника ни разу не слышал. Король, бывало, с ним заговорит, работу его похвалит или спросит что… А королевна словно в рот воды набрала.
Слух такой идёт, что до шестнадцати лет она и с подружками поболтать любила, и песенки пела, и смеялась звонче колокольчика. А как исполнилось ей шестнадцать лет, так и замолчала. Со всех Держав-государств к ней царевичи-королевичи свататься приезжали, а она их выслушает молча и головой покачает. Король уговаривал её хоть слово вымолвить, и лекарей звал, и чернокнижников выспрашивал. Наконец объявил такой указ: кто царевну разговорит, тот и мужем ей станет.
Многие тут удачу пытали — и из знатного рода, и из купеческого звания. Да нет: молчит королевна, замкнуты её уста, словно запечатаны.
Молодой садовник с первого раза как увидел королевну, так покой и потерял. Всё про неё думал. И надумал:
«Попробую сам королевну разговорить!»
Вот раз королевна вышла в сад гулять одна. Взяла с собой только свою любимицу — маленькую собачку.
А молодой садовник в тот час куст розы пересаживал. Засмотрелась королевна на его работу, остановилась. Собачка у её ног села. Вот парень и говорит собачке:
— Скажи, собачка, что нашему слуху всего приятнее?
Пёсик одно ухо поднял, голову набок склонил, а отвечать, ясное дело, не отвечает. И королевна ни слова, то ли не слышит, то ли не слушает. Однако не уходит.
— Не знаешь? — усмехается молодой садовник. — Так я тебе сам скажу. Всего приятнее нашему слуху разумная, ласковая речь. Теперь вторую загадку послушай. Что с чем в паре ходит? Одно без другого обойтись не может?
Собачка хвостом виляет. А у королевны дрогнули уста, но не открылись.
— Эх, — говорит молодой садовник, — тут и раздумывать нечего! Мысль да слово в паре ходят. Слово без мысли, что пустая погремушка. А мысль без слова, что жемчужина в закрытой раковине на дне моря.
Сдвинула брови королевна, голову гордо вскинула. Но уйти всё-таки не уходит.
Молодой садовник собачку по шёлковой шёрстке погладил и дальше ей говорит:
— На эти загадки отгадки не хитры. Вот сейчас расскажу тебе сказку не сказку, притчу не притчу, а то, что недавно приключи лось. Похоже, что чистая правда, а ты сама о том суди. Шли три товарища, куда не знаю, зачем не ведаю. Один — ученик резчика, второй — портновский подмастерье, а третий, скажу тебе, собачка, по совести, — подручный королевского садовника. Шагали они, спешили, да припозднились. Пришлось им в лесу ночевать. А в том лесу волки да рыси водились. Решили три приятеля костёр разложить и по очереди караулить. Первый черёд выпал ученику резчика. Двое заснули, он сидит, хворост в огонь подбрасывает. Скучно ему да и страшновато. Взял он кусок дерева и, чтобы время скоротать, принялся вырезать-обстругивать. И сам не заметил, как вырезал красавицу девушку. Полюбовался на свою работу и разбудил товарища. «Вставай, — говорит, — твой черёд за костром приглядывать. А чтоб ты не задремал ненароком, вот тебе дело. — И показал ему деревянную девушку. — Лоскутки у тебя в сумке найдутся, иголка с ниткой в шапку воткнута, знай не ленись!» Лёг ученик резчика спать, а портновский подмастерье принялся кроить да смётывать. Красивое платье сшил, богатое, сама королевна не постыдилась бы такое надеть. Тут и время его вышло. Растолкал портновский подмастерье третьего товарища и говорит: «Смотри, резчик девушку вырезал, я её одел, а что ты для неё сделаешь — сам придумай!» Растянулся на земле и захрапел. А подручный садовника стал с деревянной девушкой разговаривать. Сказки ей рассказывал, песни пел, загадки загадывал. Слушала она сказки — улыбалась, песни слушала — в ладоши прихлопывала, а как дело до загадок дошло, заговорила деревянная девушка, все загадки разгадала. Взошло солнце, проснулись товарищи. И разгорелся между ними спор: чьей эта девушка будет, кому достанется? «Моя она! — твердит резчик. — Я её вырезал!» — «А я её одел! — кричит портной. — Моя она!» — «Не ваша, а моя! — гнёт своё садовник. — Я её говорить научил!» Так они и спорят по сей день. До одного не додумались — девушку спросить!
— Что ж тут спрашивать! — сказала вдруг королевна. — Кто её научил говорить, жизнь в неё вдохнул, тому она и принадлежит по праву.
— Смотри же, не отрекись от своих слов! — вскричал подручный садовника. — Ты сама так рассудила! Никому я тебя не отдам, моя ты теперь по праву!
Заалелась королевна, словно лепестки мака ей на щёки пали. Хотела ответить, да увидела, что за кустом стоит слушает её отец король, а с ним первый министр. Встрепенулась она, будто испуганная птица, и убежала.
И подручный садовника короля увидел. Король от радости весь сияет. Подошёл к молодому садовнику, за плечи обнял и сказал:
— Всё я слышал с самого начала. Умён ты не по летам, хитёр не по чину. Дело сделано — разговорил ты королевну. Проси, какую хочешь, награду.
— А ведь награду ты сам назначил, король, — отвечает парень. — Отдай мне в жёны, как обещано, свою дочь.
Нахмурился король. Молчит.
Тут подскочил королевский министр.
— Эх, парень, — говорит. — Да ты, видно, заносчив не по летам, дерзок не по чину. Сам смекни, какого ты роду-племени, как тебе с королевской дочерью равняться!
— Но ведь король-то королевское слово дал! — стоит на своём молодой садовник.
— Да ты, дурень, подумал бы, когда то слово давалось! Тогда королевна молчала, словно в рот воды набрала.
— Про то и речь, — говорит парень. — Это я её уста разомкнул.
— Кто ж с этим спорит? — кивнул головой министр. — Заговорила королевна. Теперь её любой королевич или, к примеру, первый министр счастлив будет в жёны взять. Да что его слушать! Прогоните его, ваше королевское величество!
— Да нет, не хорошо это выйдет, — сказал король. — Надо его наградить, чем захочет. Пусть хоть денег попросит, или землю ему пожалуем…
— Не надо мне денег, не надо земли, — отвечает парень. — Должен король держать своё слово твёрдо, королевское слово — закон. На том и царство стоит.
Первый министр даже уши себе заткнул, закричал:
— Не могу и слушать такого поношения его светлости! Кто говорит, что король должен, тот оскорбил короля. А за оскорбление короля — голова с плеч долой! Ваше величество, велите его казнить!
— Что ж, — сказал король запальчиво. — Если так, лучшего он не заслужил.
Призвали стражу, связали молодого садовника и повезли на городскую площадь, где всегда на помосте плаха стояла. Тут подоспело Счастье и говорит Уму:
— Видишь, брат, до чего ты довёл парня?!
Ум в затылке почесал.
— А ведь так всё хорошо шло! Да сейчас не до споров. Я ему больше помочь не могу. Помоги ты, Счастье, если сумеешь.
— Дело непростое, — сказало Счастье. — Однако попробую.
Только промолвило — у телеги колесо отскочило. Пока чинили, сколько-то времени прошло. Но рано ли, поздно ли, привезли молодого садовника на место казни.
Стал он всходить на помост — ступенька под ним подломилась. Принялись плотники новую ступеньку сколачивать.
А король уже и думать о молодом садовнике забыл. Побежал в покои своей дочки. Хочется ему поскорее её голос услышать, с ней разговор повести.
— Почему ты, дочь моя, целый год молчала? — спрашивает её.
Королевна отвечает:
— Глупые женихи ко мне сватались. Все мою красу восхваляют, а свою знатность да богатство ещё того больше. Скучные их речи и слушать не хотелось, не то что отвечать. Вот я и зареклась: буду молчать до тех пор, пока острое слово не услышу, пока не заведут со мной такую беседу, чтобы ум и сердце трогала. И дождалась. Готовь, отец, свадебный пир! Выдавай дочь замуж за молодого садовника!
Отец за голову схватился:
— Он же простого роду, не пара тебе.
— Зато умнее всех королевичей да царевичей и всех твоих министров, — говорит королевна. — Да и обещание ты дал, должен исполнить.
Вот и тот дерзкий парень так сказал! — вскричал король. — И за это мы с первым министром велели его казнить.
Зарыдала-заплакала королевна.
— Если так, ни за кого замуж не пойду! Наложу на себя опять обет молчания, никто до самой моей смерти моего голоса не услышит.
Король испугался. Знал он: что дочь сказала, то и сделает.
— Да ведь я не виноват, — вскричал. — Это первый министр меня уговорил.
А дочь ни словечка в ответ. Только плачет.
— Как быть?! — всплеснул руками король. — Может, ещё не поздно! Отправлю гонца на площадь.
Гонец во весь опор скачет. Молодой садовник уже на плаху голову приклонил. Не успеть гонцу в срок!
Занёс палач меч, да Счастье в последний раз помогло. Подтолкнуло палачу руку, меч ударился о плаху и переломился.
Тут и гонец до площади доскакал. Издали машет белым платком и кричит:
— Остановите казнь! Везите парня, да не в сырую темницу, а во дворец с почётом.
Что тут долго рассказывать! Стал молодой садовник королевским зятем, мужем прекрасной королевны.
Министра прочь прогнали, чтобы с глупыми советами не совался. Советы королю теперь давал молодой королевский зять, бывший подручный садовника. И все те советы до единого мудрыми были.
А как же спор между Умом и Счастьем? Всё они между собой обсудили. Так решили: надобны человеку и Ум и Счастье. С одним Умом без Счастья с бедами не справиться. И Счастью без Ума плохо. Глупость всё на свете испортить может.

Жил на свете король, и были у него три дочери и сын-наследник.читать дальше

Стал король совсем старым и почувствовал, что скоро умрёт.
Позвал он тогда сына и говорит:
– Сынок! Скоро я умру.
Исполни мою последнюю волю.
Когда твои сестры станут невестами, выдай их замуж за первых встречных.
Выйди на крыльцо и, кого увидишь – будь он хоть дворянин, хоть ремесленник, а хоть и простой крестьянин, – тотчас прикажи жениться.
Вот пришло время выходить замуж старшей сестре.
Вышел молодой король на крыльцо и смотрит, кто мимо пройдёт. А шёл мимо оборванец.
– Эй, парень! – крикнул король. – А ну-ка, подойди сюда. Ты должен жениться на моей старшей сестре.

– Ваше величество! Да ведь я простой свинопас!
– Ну и что же… Такова последняя воля моего отца.
Принцесса и свинопас поженились и уехали из королевского дворца.
Пришло время выдавать замуж среднюю сестру. Вышел король на крыльцо и стал смотреть, кто мимо идёт. А шёл мимо птицелов.
– А ну, подойди сюда! Мне нужно с тобой поговорить.
И король предложил ему в жены среднюю сестру.
– Ваше величество! Да ведь я всего лишь бедный охотник!
– Такова последняя воля моего отца! – ответил король.
Так выдал он замуж и среднюю сестру – за птицелова.
Наступила очередь младшей сестры, и король опять вышел на крыльцо. А мимо проходил могильщик. Как ни любил король свою младшую сестру, но пришлось выдать её за могильщика. Остался он совсем один в огромном дворце. И вдруг подумал: «А не жениться ли и мне?» И вышел на крыльцо. В это время мимо проходила старая прачка.
– Постой! Подойди ко мне…
– Некогда мне! Спешу бельё полоскать, – отвечает старуха.
– А ну, подойди! Приказываю!
Но старуха повернулась к юноше спиной и проворчала: «Поищи-ка ты лучше прелестную Фьориту!» – и ушла.
Тут король почувствовал во всём теле такую дрожь, что чуть не упал. Его охватила необыкновенная тоска. И это была тоска по прелестной Фьорите. И король сказал:
– Уйду из дворца и буду бродить по свету, пока не отыщу прелестную Фьориту.
Много дорог исходил король, полсвета обошёл, но нигде не слышал он о прелестной Фьорите. Три года странствовал юноша по свету, и вдруг повстречалось ему стадо свиней. Потом ещё одно. И ещё! Пошёл он дальше и вдруг очутился перед красивым дворцом.
Постучался король в ворота:
– Пустите переночевать!
Ворота распахнулись, и показалась хозяйка. Увидев юношу, она бросилась к нему:
– Брат мой!
И король узнал свою старшую сестру, которую выдал замуж за свинопаса.
Вскоре появился и сам свинопас. Одет он был как настоящий вельможа. Супруги показали молодому человеку свой дворец и рассказали, что и другие сестры короля живут в таких же красивых дворцах.
– Я ищу прелестную Фьориту, – поведал им король.
– Мы никогда не слышали о ней, – ответила старшая сестра, – но, может, тебе помогут другие сестры.
– Если вам вдруг станет угрожать опасность, – сказал свинопас, – вот вам три свиные щетинки. Попадёте в беду – бросьте их на землю, и будете спасены.
И молодой король вновь отправился в путь. Шёл он, шёл и очутился в дремучем лесу. В лесу было столько птиц, что они заслоняли собой небо. Птицы перелетали с дерева на дерево и громко щебетали. Посреди леса стоял дворец средней сестры, и был он великолепнее дворца свинопаса. Нищий птицелов стал теперь знатным вельможей. Но ни он, ни средняя сестра короля ничего не слыхали о прелестной Фьорите. И тогда они отправили короля к младшей сестре. Но прежде чем отпустить его, зять дал ему на прощание три птичьих перышка.
– Если бросить перышки на землю, они тебе помогут в любой беде.
Король тем временем продолжил свой путь. Навстречу ему то и дело попадались могилы и кресты. Так он добрался до дворца любимой младшей сестры. Дворец оказался ещё великолепнее двух первых.
Зять дал королю на прощание яблочное зёрнышко:
– Попадёшь в беду – брось на землю, оно тебя выручит.
А сестра сказала брату, что ей известно, где живёт прелестная Фьорита.
– Но прежде, – посоветовала она, – обратись к старухе, которой я когда-то помогла, и она тебя не оставит.
И вот король пришёл в страну, где жила прелестная Фьорита. Оказалось, что она принцесса. А домик старухи был напротив королевского дворца. Она с радостью приняла молодого человека.
Из окна дома старухи юноша мог любоваться Фьоритой, когда на рассвете та выходила на балкон. Фьорита была так прелестна, что однажды король чуть не вывалился из окна.
– Даже и не пытайся просить руки Фьориты! – сказала ему старуха. – Король очень жесток: всем женихам он предлагает выполнить три условия, а тем, кто не может их выполнить, отрубает голову.
Но юноша не испугался и явился к королю просить руки принцессы. Тот велел запереть юношу в подвал, набитый яблоками и грушами, и сказал, что, если до утра жених не съест их, ему отрубят голову.
И тут молодой король вспомнил о свиных щетинках и бросил их на землю. Изо всех углов послышалось хрюканье, и повылезали свиньи. Они мигом съели все груши и яблоки.
– Хвалю! Молодец! – сказал старый король. – Ты достоин руки моей дочери. Но придётся тебе выдержать и второе испытание: в брачную ночь усыпи принцессу пением птиц. Но не простых, а самых сладкоголосых и красивых.
Не сможешь усыпить – на рассвете тебе отрубят голову. Тут юноша вспомнил про перышки, которые дал ему зять-птицелов, и бросил их на землю. В ту же минуту небо заволокла целая туча удивительных птиц! Они расселись по деревьям и принялись петь так сладко, что принцесса тут же уснула.
– Что ж… – сказал король. – Вижу, ты заслужил Фьориту. Но раз уж вы решили быть вместе, пусть завтра же у вас родится ребёнок. Да чтоб умел говорить! А не то – твоя голова с плеч!
– Хорошо, у меня ещё много времени, – ответил влюблённый.
Остались они с прелестной Фьоритой одни. Утром вспомнил он про яблочное зёрнышко, которое дал ему зять-могильщик, и бросил его на землю. Косточка тут же обратилась в прелестного ребёночка. Младенец держал в руках золотое яблоко и чудесно разговаривал.
Король вошёл в их спальню, а малыш забрался к нему на колени и стал обнимать старика. Тот поцеловал внука, благословил молодых, снял свою корону да и возложил её на голову зятя. Вот так юноша стал королём сразу двух королевств.

Жила-была на свете женщина. Была у нее родная дочь да падчерица Джачинта. И падчерицу эту она заставляла работать больше, чем вьючного осла.читать дальше
Вот однажды послала мачеха Джачинту хворост собирать. Девушка пошла и вдруг услышала из-под земли пение, да такое веселое, заливистое, что пошла прямо на звуки. Глядь - в земле открылся колодец, а вниз лесенка ведет.
Спустилась девушка по лесенке и попала в дом, полный котят. Все они хлопотали по хозяйству: один котенок белье стирает, другой воду носит, третий шьет, четвертый посуду моет, пятый тесто месит. Девушка попросила у одного котенка метлу и пол подмела, другому помогла постирать, третьему ведро с водой из колодца вынула, четвертому хлеб в печь посадила.
В полдень явилась Кошка-мать и позвонила в колокольчик.

Дилин-дон, дилин-дон!
Идите, котята, в дом!
Кто работал - за столом посидит,
Кто не работал - на других поглядит.

Котята сказали:
- Все мы работали, мама, но эта девушка работала больше всех.
- Умница, - говорит Кошка, - садись и пообедай с нами.
Уселись они за стол, и девушка села вместе со всеми.
Кошка-мать дала ей мяса, макарон и жареного цыпленка, а своим детям - только вареной фасоли. Но не хотелось девушке есть все угощение одной, и поделилась она с котятами.
Вот поели они, девушка убрала со стола, вымыла тарелки, подмела комнату и везде навела порядок.
А потом говорит кошке:
- Спасибо, сеньора Кошка, теперь мне пора идти, а то мачеха заругает.
А кошка ей в ответ:
- Погоди, доченька, хочу я тебе подарок сделать.
При доме была кладовая. В одном углу лежали богатые наряды. Видит Джачинта шелковые платья - чтоб на балах танцевать, бархатные туфельки, чтоб в них по коврам ходить, меха, чтобы от любого ветерка защищать. А в другом углу иная одежда лежала. Домотканые платья, чтобы в поле в них работать, передники, чтобы в доме прибираться, крепкие башмаки из сыромятной кожи, чтобы в них в любую стужу не холодно было.
- Выбирай, - говорит Кошка.
Бедной девушке приходилось часто ходить босой и в лохмотьях - и она попросила:
- Дай мне домотканое платье, сыромятные башмаки да косыночку на шею.
Улыбнулась Кошка да говорит:
- Ну что ж, будь по-твоему. Надевай то, что выбрала и иди себе домой. Только обещай выполнить одно мое условие.
Скинула Джачинта свои бедные лохмотья, надела Кошкины подарки, да такая милая да пригожая стала - все котята ее целовать бросились. Провожают, зовут еще приходить, а кошка вслед ей говорит:
- Только не забудь, выходя из двери, крепко-крепко зажмуриться и голову вверх поднять.
Вышла Джачинта из Кошкиного домика, и как велела ей хозяйка, крепко зажмурилась выходя. И не заметила, как в этот самый момент на лоб ей упала звезда, и в этот миг скромное платье ее превратилось в богатый наряд, а сама она стала такой красавицей - просто загляденье. Идет по улице своего городка - и не поймет, чего на нее народ оглядывается. А тут случайно проезжал молодой наследник короля. Увидел прекрасную девушку, подумал - не иначе герцогиня. А девушка вдруг свернула в узенькую улочку, вошла в низенькую дверцу и пропала. Так и остался принц ни с чем.
Вернулась Джачинта домой нарядная как невеста.
- Кто тебе дал такие красивые вещи? - мачеха ее спрашивает.
- Ах, матушка, попала я в дом к котятам, помогла им немножко по хозяйству - они и подарили мне это, - и рассказала, как было дело.
Не терпелось матери послать за подарками родную дочь. Сама отвела она дочь к тому самому полю. Лентяйка нехотя поплелась по полю, спустилась в кошачий домик, а там котята хозяйничают. Девушка одного котенка увидела - за хвост потянула, другого за уши дернула, третьему усы оборвала, тому, кто шил, иглу сломала, кто воду нес - ведро опрокинула. Все утро она только мешала, и котята-бедняжечки жалобно мяукали.
В полдень пришла Кошка-мать, стол накрыла.
- Мамочка, - сказали котята, - мы хотели работать, а эта девушка нас за хвосты таскала и ничего не дала сделать!молодой король у дома Джачинты
- Ах, вот оно что! - говорит Кошка-мать. - Ну идите к столу.
Девушке она дала ячменную лепешку, а котят накормила мясом с макаронами. Девушка и давай у котят с тарелок еду таскать. Встали из-за стола, она и не подумала посуду прибрать и говорит Кошке:
- Ну, а теперь дай мне то же, что и моей сестре.
Кошка привела ее в кладовую и спросила, чего она хочет.
Так и загорелись у той глаза:
- Вот это самое красивое платье! Вот эти туфельки на высоких каблучках!
- Ну будь по-твоему, - промолвила Кошка. - Бери то, что выбрала. И не забудь когда будешь выходить из дома, голову верх поднять.
Мачехина дочка напялила на себя дорогие наряды, украшениями обвешалась и пошла домой. Подняла голову у выхода - а на лоб ей ложка дегтя упала. Рассердилась девушка, побежала к матери, а пока бежала, пышный ее наряд превратился в старое домотканое платье, грязное и рваное. Прибежала домой, а дома еще одно расстройство: тот молодой король, который давеча встретил Джачинту, нашел ее дом и со всей свитою приехал свататься - так уж полюбил он эту прекрасную девушку.
Мачеха и ее дочка чуть было от зависти не лопнули, а может быть, и лопнули - об этом мы не знаем. Знаем лишь, что долго еще правили в той стране молодой король со своей женой Джачинтой.

Бедная Лючия осталась круглой сиротой. Ее родители умерли, и у нее теперь не было на свете ни души близкой или родной. читать дальшеОна собрала все свои жалкие пожитки и решила идти искать счастья. Из маленькой деревушки, которая стояла в горах невдалеке от лазурного Неаполитанского залива, она вышла под вечер, когда зной уже спал, и решила переночевать где Бог пошлет. Шла она долго, наконец устала, присела на камень под развесистой пинной, вынула кусок хлеба и стала есть его, запивая светлой водицей из ручья, протекавшего через дорогу. Вдруг она услышала какой-то жалкий-жалкий писк. У Лючии было доброе сердце, и когда она видела, что кто-нибудь страдает, плачет или мучается, она старалась помочь огорченному. Так и теперь, она не могла спокойно есть и пить, слыша этот жалобный тихий стон. Лючия поднялась, осмотрелась кругом и вдруг увидела, что в ручье что-то копошится и бьется. Она подошла поближе, наклонилась и заметила в мелком месте какое-то крошечное беленькое создание, которое тонко и жалобно пищало. Лючия подняла его и при свете заходящего солнца увидела крошечного белого котеночка, жалкого и мокрого.
— Ах ты, бедная зверушка, — сказала она, отерла его передником и положила за корсаж. — Ну, отогрейся, а потом я накормлю тебя чем Бог послал.
Через несколько минут Лючия двинулась в путь, когда же стемнело, зашла в первую попавшуюся ей на дороге остерию и попросила хозяйку пустить ее переночевать даром. Лючия попросила ее дать ей молока, сказав, что за него-то она заплатит утром, утолила им голод сама и накормила своего котенка, который обсох и оказался очень мил. Он был весь белый с удивительно красивыми светло-голубыми глазками и длинной пушистой шерстью. Котик как-то сразу привык к Лючии, и когда девушка легла спать, свернулся клубком у ее ног. Засыпая, он замурлыкал, и в его горлышке послышалось: буль-буль. Лючия решила, что она так и будет его называть — Буль-Буль.
В эту ночь ей приснился странный и чудный сон. Она увидела себя в великолепном, полном цветов и статуй мраморном зале, который наполняла нарядная толпа. Вся толпа эта приветливо и низко кланялась ей, Лючии, сидевшей на золотом троне с короной на голове рядом с красивым молодым человеком, тоже в блестящем золотом венце.
Когда Лючия проснулась, было светло. Буль-Буль весело прыгал по комнате и совсем не походил на то жалкое создание, которое она накануне спасла из воды. Молодая девушка простилась с хозяйкой остерии, и тут случилась странная вещь. Желая дать ей два сольди за молоко, Лючия развернула свой кожаный кошелек и вдруг среди медных сольди увидела в нем новенькую серебряную монету в пять лир. Лючия знала наверняка, что у нее не было серебряных денег, и изумилась, но решила, что кто-нибудь из прощавшихся с ней соседей тихонько положил эту монету в кошелек.
Она подала пять лир хозяйке, но та отказалась от платы за ночлег и взяла только десять сентимо за молоко, сказав:
— Нет, девушка, мне не нужно денег, отдай лучше мне вон того красивого котеночка, что бежит за тобой.
Но Лючии было жаль расстаться с Буль-Булем.
— Я не отдам его. Он уже привык ко мне и полюбил меня, и хотя бы мне пришлось самой голодать, я буду делиться с ним последним, что у меня есть. Возьмите лучше все мои деньги.
Точно поняв слова девушки, белый котик замурлыкал и, подняв хвост трубой, стал весело прыгать вокруг нее.
— Бог с тобой, — сказала хозяйка остерии.
Целый день шла Лючия, она заходила во многие дома, спрашивала, не нужно ли там работницы, но никто ее не нанял. Усталая, измученная девушка шла все дальше и дальше, даже не зная, где ей придется переночевать. По дороге ей встретился густой лес, и она решила, что, выбравшись из его чащи, она ляжет где-нибудь на траве и проведет ночь под светом звезд. Как только она подумала это, в лесу послышался конский топот, свист. На Лючию налетели разбойники. Не рассмотрев ее бедного платья, они напали на нее, связали ей руки и отвели в свой лагерь на склоне горы.
— Ну, девушка, — сказал ей атаман, — какой выкуп дашь ты за себя? Впрочем, мы это увидим завтра утром. Теперь же мы устали. Поди вот в ту палатку и тоже спи до утра.
Опять чудный сон приснился Лючии: она увидела себя в дивном зале из розового мрамора с колоннами, украшенными золотом. Ее вел к трону прекрасный принц в золотой короне, а с высоких хоров лились звуки музыки. Толпы людей склонялись перед ней.
Рано утром она проснулась, почувствовав, что кто-то нежно касается ее волос, и, открыв глаза, увидела Буль-Буля, который, сидя против нее, пристально смотрел ей в лицо голубыми блестящими глазами и то дотрагивался лапкой до ее головы, то, шаля, перекатывал кожаный кошелек, который он, как видно, вытащил из ее кармана.
Утром атаман разбойников подошел к Лючии, развязал ей руки и велел отдать все деньги, которые были у нее. Она открыла кошелек и чуть не закричала: в нем лежало пять золотых монет, каждая в десять лир.
— Возьмите все, — сказала девушка, — и отпустите меня.
А сама подумала: «Верно, кто-нибудь из разбойников, несмотря на свое разбойничье ремесло, все-таки добрый человек, сжалился надо мной и, пока я спала, положил в мой кошелек деньги для выкупа».
— Хочешь, девушка, я оставлю тебе все деньги? Отдай мне только твоего белого котеночка. Он у тебя такой забавный.
— Нет, нет, — ответила Лючия, — возьмите все, что у меня есть, но котенка я не отдам. Я к нему привыкла, и, кроме Буль-Буля, у меня нет никого и ничего.
Атаман разбойников взял золотые монеты, оставив в кошельке только несколько медных сольди, зато на прощанье напоил и накормил девушку и ее маленького товарища и отпустил их.
Она пошла со склона горы. Буль-Буль рысцой побежал за нею, когда же он устал, Лючия снова посадила его к себе за пазуху.
К вечеру девушка увидела большой деревенский дом с амбарами, птичниками, сараями, конюшнями и хлевом. У женщины, которая поливала грядки в огороде, Лючия спросила, не нужно ли ее хозяевам работницы.
— Я не знаю, — ответила она. — Я только поденщица, нужно спросить работника.
Она призвала работника. Спросила его, он ответил:
— Не знаю, нужно спросить приказчика.
Призвали приказчика, спросили его.
— Не знаю, — сказал он, — нужно спросить управляющего.
Призвали управляющего, спросили его.
— Не знаю, — сказал он, — нужно спросить хозяина.
Призвали хозяина, спросили его.
— Не знаю, — сказал хозяин, — нужно спросить жену.
Призвали старую синьору.
Пришла толстая дама в нарядном платье, в большом чепце, оглядела Лючию и сказала:
— Ты, кажется, здоровая и сильная девушка и пригодишься мне на кухне. Только одно должна тебе сказать: я люблю порядок и за малейшую провинность откажу тебе от места.
Она еще пристальнее посмотрела на девушку, вдруг нахмурила черные густые брови и спросила:
— Это что за усатая морда выглядывает у тебя из-за передника? Котенок? Ну, милая, изволь тотчас же выгнать его. Я не терплю животных и ни за что не позволю тебе держать у себя кошек.
— Добрая синьора, — ответила Лючия, — это котеночек Буль-Буль. Я не брошу его и не выгоню, если же вам не угодно позволить мне держать его у себя, я лучше пойду искать другого места.
Синьора опять посмотрела на Лючию и произнесла:
— Жаль, ты мне очень нравишься. Мне кажется, ты могла бы хорошо работать. Ну, Бог с тобой. Оставайся вместе с котенком. Только смотри: если он наделает беспорядков в моем доме, я без всякой жалости выгоню и тебя, и его или просто-напросто велю его утопить.
Лючия осталась. Ее отвели в маленькую, но чистую каморку, и она с наслаждением улеглась спать. И опять странный сон привиделся ей. На этот раз ей чудилось, будто она и все тот же принц стоят посреди великолепного зала с потолком, сделанным из одного громадного сапфира и украшенным большими бриллиантовыми звездами. Все серебряные стены, покрытые эмалевыми рисунками чудной работы, были осыпаны жемчугом, топазами и бирюзой. И опять ее окружали нарядные мужчины и дамы и низко склонялись перед ней, как перед королевой.
Наутро она принялась за работу. Ее отвели в кухню и заставили вычистить все кастрюли, все сковороды, все утюги, всю утварь и посуду. Дело оказалось нелегкое, так как вещи были запущены и грязны, но Лючия, не смущаясь, принялась их скрести и мыть. Работала она усердно. Маленький Буль-Буль не отходил от нее, и когда он, сидя возле девушки, смотрел, как она работает, грязь как-то особенно скоро отскакивала от вещей. К вечеру Лючия закончила данную ей работу, и старая синьора осталась довольна.
Так пошла жизнь Лючии. Ей поручали всевозможные тяжелые работы. Она все делала беспрекословно и охотно, и все у нее спорилось в руках. Ей аккуратно платили небольшое жалованье, сытно кормили и одевали. Она была довольна. Только одно печалило молодую девушку: она так уставала к вечеру, что, ложась на жесткую постель, мгновенно засыпала, спала крепко и уже никогда не видела тех чудных снов, которые ей грезились три ночи подряд.
Прошел целый год. За это время котенок Буль-Буль превратился в громадного красивого белого кота с длинной пушистой шерстью и большими голубыми глазами. Он по-прежнему любил свою хозяйку, по-прежнему не отходил от нее ни на шаг и вел себя скромно и тихо, точно понимая, что от него зависела ее судьба.
Лючия тоже любила его, каждый день кормила молоком, прятала для него от обеда самые вкусные кусочки, а вечером, оставшись в своей маленькой каморке, поверяла ему на ушко все приятное или тяжелое, что случилось с ней.
— Сегодня, Буль-Буль, я уронила кувшин и отломила у него носик, — говорила она котенку, — уж так экономка сердилась, так бранила меня, а вдобавок обещала в следующий раз пожаловаться на меня хозяйке.
И Буль-Буль, казалось, сочувственно мурлыкал, печально смотрел на свою молодую хозяйку, терся головой о ее руку, а иногда даже, странная вещь, проводил бархатной лапкой по ее лицу и стирал с ее щек слезы.
— Ну, Буль-Буль, сегодня у меня радость! Старшая горничная моей госпожи подарила мне свою старую шелковую кофточку. Нужно только немножко ушить ее — она ведь толстая, и тогда все будет готово! Я надену ее на праздник в деревне Сан-Летуччио.
И белый пушистый кот, точно понимая радость Лючии, начинал прыгать вокруг нее, весело мурлыкал, заигрывал с ней, носился по комнате.
Однажды в доме синьора и синьоры Виварини (так звали хозяина и хозяйку Лючии) начались хлопоты и суета. Через неделю наступал день двадцатипятилетия их свадьбы, и они хотели задать блестящий пир. В дом приходили то рыбаки, то мясники, то охотники со своими товарами. Огородник выбирал лучшие овощи, садовник приготовлял лучшие цветы. Все комнаты чистили и скребли. Из чуланов принесли старинную дорогую посуду, хрустальные кубки, стаканы и рюмки. Вывешивали проветриваться ковры и драпировки. Словом, всю неделю шла усиленная работа. Понятно, и у Лючии было много дел. Она работала то со щетками, то с мочалкой в руках, без устали мыла, чистила, скребла, а ее Буль-Буль всегда сидел в двух шагах от нее, посматривая на нее своими большими, умными, блестящими глазами.
Еще накануне праздника в дом съехались ближайшие родственники и друзья Виварини. На следующий же день вся усадьба с утра наполнилась гостями. Началось торжество. Утром синьору и синьоре пропели серенаду, потом стали подносить цветы и подарки, в двенадцать часов позавтракали. К обеду ожидали необыкновенное количество гостей. Стол накрыли на большой террасе, увитой виноградом. Его убрали роскошно: покрыли древней, в первый раз вынутой из кладовой затканной серебром скатертью, поставили превосходную старинную фарфоровую посуду, граненый хрусталь, принесли из погреба старинное салернское белое и красное вино в великолепных граненых кувшинах. Оно составляло одно из лучших украшений стола, посреди которого красовалась громадная корзина, полная благоухающих цветов.
Конечно, занятая в кухне Лючия не видела всей этой роскоши, но когда все было готово, один из поваров, полюбивший ее за трудолюбие и кроткий нрав, сказал:
— Пойди, Лючия, посмотри на накрытый стол. Теперь все гости в саду, и никто тебя не увидит. Иди, полюбуйся на роскошь, которой никогда не видала, да никогда и не увидишь.
Лючия пошла к веранде, побежал за ней и ее Буль-Буль. В изумлении остановилась она перед роскошно убранным столом, и только что хотела идти обратно, как вдруг случилось что-то ужасное. Ее Буль-Буль, всегда такой тихий, смирный, разумный, точно с ума сошел, он одним прыжком вскочил на стол и принялся носиться из стороны в сторону. Все летело: стаканы, рюмки, графины. Лючия не могла поймать кота… Он разбрасывал лапами вилки и ножи. Тарелки падали на пол, графины опрокидывались, красное и белое вино ручьями растекалось по скатерти. Только побледневшая Лючия хотела схватить Буль-Буля, как кот кинулся на цветочную корзину, принялся зубами и когтями тормошить ее и рвать нежные цветы. Несчастье было полное. На крик Лючии сбежались слуги, гости, синьор Виварини и сама грозная синьора.
— Лови, лови! Держи, держи! — кричали все в один голос.
Но кот громадным прыжком соскочил с балкона и исчез в густой зелени цветущих олеандров.
— Как ты смела, как ты смела!.. — могла только выговорить синьора Виварини.
Девушку бранили и велели ей в ту же минуту, в ту же секунду уходить куда глаза глядят, не позволив даже взять с собой вещей, не позволив даже заглянуть в свою каморку.
— Позвольте по крайней мере отыскать моего котика Буль-Буля, — робко проговорила заливавшаяся слезами Лючия, — ведь он со страху куда-то запрятался.
— Как? Что? — закричали синьора, синьор и все гости. — Ты еще смеешь говорить об этом негодном животном? Убирайся сейчас же куда глаза глядят, а если твой мерзкий кот попадется кому-нибудь из нас в руки, мы его повесим на первом же тополе. Пошла вон!
Обливаясь слезами, Лючия вышла из сада. Старый повар по дороге сунул ей ломоть хлеба, а старшая горничная тихонько дала несколько медных монет. В благодарность Лючия только кивнула им головой. Говорить она не могла, ее душили слезы.
Печально брела она по пыльной дороге. Больше всего ее огорчало не то, что она осталась без куска хлеба, что ее обидели и оскорбили, а то, что она потеряла своего единственного друга, белого котика Буль-Буля. Шла она медленно, опустив голову, не глядя по сторонам, и вдруг почувствовала, что кто-то тянет ее за подол платья. Она обернулась и увидела Буль-Буля, который схватил край ее юбки зубами и подергивал за него, чтобы обратить на себя внимание своей госпожи.
— Ах ты, котишка, — радостно закричала Лючия, — ах, ты мой Буль-Бульчик, миленький. Много горя наделал ты мне сегодня. Но ты нашелся, а это главное. Ведь ты мой друг, ты моя прелесть! Теперь мне не жаль ни удобной комнатки в богатом доме Виварини, ни денег, ни вещей, которые остались у меня в сундуке. Немного неприятно, конечно, что мы с тобой огорчили людей, которые до сих пор не сделали мне зла, но в этом виноват ты, котишка, а не я. И где ты пропадал? Поди, поди ко мне на руки, мой хорошенький котик.
Буль-Буль выгнул спину дугой, весело мурлыкал, хитро посматривал на Лючию слегка прищуренными голубыми глазами и кружился около ее ног. Но на руки не вскочил, а вдруг побежал вперед и, свернув с дороги, пошел все прямо и прямо, изредка поворачивая голову и посматривая на Лючию, точно желая спросить:
— Ну, что же, идешь ты или нет?
Лючия немного изумилась, но пошла за котом, потому что ей было все равно куда идти. Темнело. Лючия устала, а кот все бежал и бежал вперед и по временам останавливался и оборачивался, чтобы посмотреть, идет ли за ним его хозяйка. Миновали холмы, вошли в лес, шли все дальше. Лес становился темнее и гуще. Наконец, Лючия увидела низкую землянку с узеньким входом. Буль-Буль остановился, повернулся к Лючии, пристально, серьезно посмотрел ей в глаза, схватил зубами край платья девушки, потащил ее к узкому входу, потом, как человек, указал лапкой на дверь и, выпустив платье Лючии, первым вбежал в земляную хижину. Лючия подумала с минуту, потом махнула рукой и пошла за ним.
К своему удивлению она увидела в землянке небольшую круглую комнату, выложенную по стенам какими-то белыми камешками. Посередине был золоченый табурет, а на нем неподвижно стоял Буль-Буль. Его окружало множество красивых котов и кошек. Одни мохнатые, другие гладкие. Все они подходили к подушке, некоторые кланялись, некоторые протягивали к нему лапки и оказывали ему знаки почтения и внимания.
— Буль-Бульчик, — радостно закричала Лючия, — я вижу, я отлично понимаю, что ты не простой котик, ты кошачий король и привел меня в свое королевство! Отлично, я буду здесь жить у тебя, делать все, что ты мне прикажешь, служить тебе, как я служила синьорам Виварини, а ты за то корми меня, но только не крысами и не мышами.
Едва Лючия выговорила эти слова, как землянка превратилась в громадный белый мраморный зал, украшенный цветами и золотом, кошки и коты — в нарядных мужчин и дам, табурет — в два прекрасных золотых трона, а сам Буль-Буль — в прелестного молодого принца с золотой короной на голове. Такую же золотую корону, украшенную драгоценными камнями, он протянул Лючии, сказав ей: «Надень!»
— Да что ты, Буль-Буль… то есть, что вы, Ваше Высочество! Куда мне надевать корону?.. Что это ты выдумал, кисанька… ведь я, ваша светлость, одета, как посудомойка.
— Посмотри на себя, Лючия, ты одета, как принцесса, — ответил принц, — и не называй меня высочеством и светлостью. Я принц Гатто, а ты моя невеста, принцесса Лючия. Злой колдун заколдовал меня, но ты своей добротой разбила его злые чары. Ты подобрала меня в виде котенка, ты оценила мою привязанность, привязанность маленького беспомощного зверька, ты не отдала меня ни хозяйке таверны, ни атаману разбойников, понимая, что сердце привязавшегося к тебе котенка страдало бы в разлуке с тобой. Ты не захотела оставить меня после испытания, которому я тебя подверг в доме Виварини! Наконец, здесь ты согласилась служить мне, и злые чары развеялись. Ты достойна быть моей принцессой. Взгляни же на себя и прими из моих рук корону.
Лючия посмотрела на свое платье и увидела, что оно изменилось, как и все кругом. На ней была великолепная, затканная серебром и золотом одежда. Принц подал ей руку, и вся толпа придворных склонилась перед нею. Потом все было, как во сне. Они перешли из белого мраморного зала в розовый и наконец в зал с сапфировым потолком, украшенным бриллиантовыми звездами. На хорах гремела музыка. Нежные голоса пели веселые песни.
На следующий же день принц Гатто обвенчался с Лючией. После свадебного пира пажи молодой принцессы повезли в дом Виварини богатые подарки, чтобы вознаградить ее бывших хозяев за те убытки, которые причинил им кот Буль-Буль.
Принц и принцесса пригласили к своему двору доброго повара и старшую горничную, дружески относившихся к Лючии во время ее жизни в доме Виварини. Повару дали генеральский чин и поручили ему заведовать дворцовой кухней, горничную сделали статс-дамой и попросили ее присматривать за молоденькими фрейлинами. Нечего и говорить, что хозяйка остерии, которая пустила Лючию переночевать, тоже была щедро награждена.
Принц и принцесса жили долго, счастливо и хорошо управляли своим королевством. Подданные горячо любили их.

Жила одна вдова.читать дальше

И был у неё сын. Звали его Джуанин. Исполнилось ему тринадцать лет, и захотел он побродить по свету – счастья поискать.
– Мал ещё! – заявила ему мать. – Когда возмужаешь и ударом ноги повалишь сосну за нашим домом, тогда и отправляйся.
И вот теперь каждое утро Джуанин бежал к дереву и изо всех сил ударял в него обеими ногами.
Но дерево так и оставалось неподвижным.
А паренёк отлетал и падал на спину. Вставал Джуанин, отряхивался и уходил.

В одно прекрасное утро собрался он с силами и ударил по стволу. Дерево наклонилось и повалилось.
Позвал Джуанин мать. Посмотрела она на дерево и говорит:
– Да, сын мой, иди теперь, куда тебе угодно.
Джуанин попрощался с матерью и отправился в путь. Шёл он, шёл и добрался до города. А у короля в этом городе был конь по имени Ронделло. Никто не мог его обуздать. Удавалось проскакать на этом коне всего несколько шагов, и конь тут же сбрасывал всадника на землю. Джуанин заметил, что конь очень боялся собственной тени. Юноша вызвался объездить Ронделло.
Стал он гладить коня, ласково называть его по имени и вдруг вскочил в седло и вывел Ронделло на улицу, стараясь ехать прямо навстречу солнцу.
Ронделло не видел своей тени и шёл спокойно. Натянул юноша поводья, пришпорил коня и помчался. Скоро конь стал смирным и послушным, но никому не давал на себя садиться, кроме Джуанина. А король взял Джуанина на службу и так полюбил, что другие придворные начали завидовать ему. И стали они думать, как бы от него избавиться.
А у короля была дочь. Несколько лет назад её похитил злой волшебник Тело-без-души. С тех пор никто не знал, где она.
Пришли придворные к королю и сказали, будто Джуанин хвастался, что может освободить его дочь. Король тут же позвал к себе Джуанина. А юноша впервые слышал об этом. Но у короля даже глаза потемнели от гнева. – Или ты освободишь мою дочь, или я прикажу отрубить тебе голову!
Джуанин велел принести заржавленный меч, который висел у него на стене, оседлал Ронделло и отправился в дальний путь.
Повстречался ему лев и приказал остановиться. Испугался Джуанин, но бежать – стыдно. Сошёл он с коня и спрашивает, чего льву угодно.
– Нас четверо: я, собака, орёл и муравей, – отвечает лев. – Надо разделить тушу осла; у тебя есть меч, разруби её и поде между нами.
Джуанин немного подумал, а потом отдал голову осла муравью:
– Бери! Она будет тебе хорошим домом, а внутри ты найдёшь столько еды, сколько захочешь.
Затем отдал собаке ноги:
– Вот! Грызи!
Потом вырезал внутренности и отдал орлу:
– Неси эту поживу к себе на верхушку дерева.
Тушу осла Джуанин отдал льву – тот был самым большим и дожидался своей доли.
Затем Джуанин вскочил на коня и собрался ехать дальше. Вдруг слышит: зовёт его лев.
– Правильно ты нас рассудил, сослужил нам добрую службу. И мы хотим отблагодарить тебя. Возьми этот коготь. Наденешь его на палец – станешь самым сильным львом на земле.
– Вот мой ус, – сказала собака. – Вставишь его в свои усы – станешь самой быстроногой собакой на свете.
– Вот перо из моего крыла, – добавил орёл. – С ним ты станешь самым сильным орлом, какой только летал под облаками.
– А я дам тебе одну из моих лапок, – сказал муравей. – Приставь её к своему телу – и станешь таким маленьким муравьишкой, которого нельзя разглядеть даже в увеличительное стекло.
Джуанин поблагодарил всех, взял подарки и уехал. Только не знал он, верить в их волшебную силу или нет. Над ним могли ведь и подшутить. Отъехал Джуанин подальше и решил попробовать. Сначала превратился во льва, собаку, орла и муравья, потом уже в муравья, орла, собаку и льва. Затем в орла, муравья, льва и собаку и снова в собаку, муравья, льва и орла.
Так он поверил в волшебную силу подарков. И поскакал дальше.
Как только кончился лес, увидел юноша озеро и посреди него – замок. Это и был замок злого волшебника Тело-без-души. Джуанин превратился в орла и взлетел на карниз перед закрытым окном. Затем превратился в муравья и прополз во дворец. Потом попал в спальню, где на постели спала королевна. Джуанин-муравей принялся расхаживать прямо по её щеке.
Наконец королевна проснулась. Отнял он от своего тела муравьиную лапку, и дочь короля увидела перед собой прекрасного юношу.
– Не бойся, красавица, – прошептал Джуанин. – Я пришёл освободить тебя! Нужно узнать у волшебника, где его смерть.
Когда злой волшебник появился в спальне, Джуанин снова превратился в муравья. Королевна ласково встретила волшебника, посадила рядом с собой, положила его голову к себе на колени и сказала:
– О! Я знаю, что твое тело без души и ты не можешь умереть. Но меня страшит мысль: вдруг кто-нибудь узнает, где спрятана твоя душа!
– Я скажу тебе, где моя душа. Ты-то у меня за семью замками и никогда никому не откроешь тайну. Чтобы убить меня, нужен лев, который победил бы чёрного льва в моём лесу. Если чёрного льва убить, из него выскочит чёрная собака, и догнать её может только самая быстроногая собака в мире. Из убитой чёрной собаки вылетит чёрный орёл. В чёрном орле – чёрное яйцо. Кто разобьет яйцо о мой лоб, тот выпустит из него мою душу, и я умру.
Джуанин слышал этот разговор и выполз на карниз. Там он снова стал орлом и улетел в лес. В лесу он превратился в льва и стал рыскать в зарослях, пока не нашёл чёрного льва.
Бросился чёрный лев на льва-Джуанина. Но недаром Джуанин был самым сильным львом в мире, он растерзал чёрного льва.
А у злого волшебника в это время закружилась голова.
Из чёрного льва выскочила чёрная собака и бросилась бежать, но Джуанин превратился в самую быстроногую собаку в мире и догнал чёрную собаку. Вцепились они друг в друга, и чёрная собака испустила дух.
А злому волшебнику стало так плохо, что он слёг в постель.
Из собаки вылетел орёл, но Джуанин превратился в самого сильного орла на свете. Они закружили в небе, терзая друг друга когтями, пока чёрный орёл не упал на землю. Злого волшебника затрясла лихорадка.
Джуанин снова обратился в человека и достал из орла чёрное яйцо. Затем отправился в замок и отдал яйцо дочери короля.
– Как ты его достал? – воскликнула девушка. – Дело это нетрудное! Теперь всё зависит только от тебя.
Дочь короля вошла в комнату злого волшебника и спрашивает:
– Как ты себя чувствуешь?
– О-о-о… Кто-то хочет моей смерти!
– Выпей бульон. Подожди, я только положу в бульон яйцо. Это очень полезно.
И королевна разбила чёрное яйцо о его лоб. Тут же волшебник Тело-без-души и расстался с жизнью.
А Джуанин привёл к королю его дочь. Королевна стала женой Джуанина, и все были очень счастливы.