Внимание!
Главная
Все дневники
Список избранных
Случайный дневник
@дневники: изнутри
пятница, 09 марта 2018
16:32
Веер молодости. Японская сказка.
Давным-давно один молодой крестьянин полюбил дочь рыбака. Красавица тоже полюбила юношу. День и ночь думали они друг о друге. Однажды, встретив девушку, юноша сказал ей:
- Завтра я пошлю к твоему отцу сватов с подарками.
читать дальше
Счастливая девушка побежала домой. Но дома её ожидало разочарование. В гостях у отца сидел старый богатый лавочник и требовал уплаты долга:
- Возврати мне весь долг через день, а не то тебя в тюрьму посадят.
- Не губи меня, пожалей хоть дочь мою! - взмолился бедный рыбак.
- Хорошо. Я пощажу тебя, но только при одном условии, - сказал лавочник, - через день твоя дочь должна стать моей женой. - С этими словами старик поднялся и ушёл.
Утром, когда сваты молодого крестьянина пришли с подарками к рыбаку, им сказали, что завтра девушка станет женою старика лавочника.
Узнал об этом юноша и побежал к рыбаку. Упал он перед ним на колени и стал умолять:
- Я люблю твою дочь больше всего на свете. Отдай мне её в жены, и она будет самой счастливой.
Вздохнул рыбак и сказал:
- Разве ты можешь отдать мой долг лавочнику? Ничего тут не поделаешь.
Загоревал юноша и в тот же день покинул родную деревню.
Целый день шёл юноша. Ночь застала его в лесу. Выбрал он большое дупло, залез в него и задремал, но вскоре проснулся от сильного шума. Юноша выглянул из дупла и увидел летящего демона, который нёс в когтях старца. Вскоре демон опустился у соседнего дуба, привязал старца к дереву и сказал:
- Сейчас я хочу спать, а на заре проснусь и съем тебя!
Затем демон положил рядом с собой свой меч и сразу же захрапел. Юноша, видя, как старец пытается разорвать верёвки, но не может, вылез из дупла, подкрался к старцу и перерезал верёвки. освобожденный Освобождённый старец поклонился юноше и промолвил:
- Ты спас мне жизнь, и я хочу наградить тебя.
Вытащив из-за пояса веер, старец начал им обмахиваться. Не прошло и минуты, как перед юношей стоял сильный мужчина.
- Я дарю тебе веер молодости. Стоит старику обмахнуться этим веером пять раз, и он станет вдвое моложе. - С этими словами старец исчез на глазах изумлённого юноши. Молодой крестьянин посмотрел на волшебный веер и подумал: «В нашей деревне почти в каждом доме живут немощные старики, пусть же этот веер принесёт им счастье». В полдень вернулся юноша в свою деревню и увидел, что у дома лавочника собрался народ.
- Сегодня старый лавочник женится на дочери рыбака, - сказал кто-то. - Он простил её отцу долг. Пойдём, юноша, с нами на свадьбу.
Когда молодой крестьянин переступил порог дома лавочника, все гости были уже в сборе и ждали невесту. Юноша сел неподалеку от лавочника и тоже стал ждать.
Вскоре раздались радостные возгласы: это пришла невеста.
Печальная девушка села напротив жениха и увидела своего возлюбленного. Лавочник заметил, что невеста смотрит не на него, рассердился и сказал молодому крестьянину:
- Уходи отсюда! Я тебя не звал на свою свадьбу! Юноша поднялся и сказал:
- Для счастья любимой мне ничего не жаль. Вот тебе веер молодости; обмахнись им пять раз - и станешь вдвое моложе.
Лавочник вырвал из рук крестьянина веер и начал им обмахиваться. Взмахнув веером в пятый раз, он из дряхлого старика превратился в крепкого мужчину.
Как только жених стал вдвое моложе, юноша попросил вернуть веер:
- В нашей деревне так много старцев. Сегодня же все они будут снова молодыми, - сказал крестьянин.
Но лавочник оттолкнул юношу и закричал:
- Я не хочу оставаться сорокалетним! Я хочу быть таким же молодым, как и ты!
Он взмахнул веером в шестой раз, и тут все увидели, как жених мгновенно превратился в младенца.
свадьба молодого крестьянина- Ну и жених! - засмеялись гости. - Всё хорошо, только ему нужна не жена, а нянька!
Юноша подошёл к отцу девушки, протянул ему веер и сказал:
- Вот мой свадебный подарок.
- На свете нет ничего дороже молодости! - ответил отец девушки и принял дар.
На другой же день вся деревня гуляла на свадьбе молодого крестьянина и дочери рыбака. Не пришёл только лавочник. Да и не мог он явиться на праздник, потому что ещё не умел ходить и лежал у себя дома в пелёнках!
Юноша и дочь рыбака по сей день живут в любви и согласии. В их деревне никто не старится, все люди молоды и здоровы.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
четверг, 08 марта 2018
21:38
Добрый и жадный (японская сказка)
В давние времена жил в одном селении бедный старый человек, по имени Ханасака. Около хижины старого Ханасака росло красивое вишнёвое дерево.
читать дальше
Как-то утром, когда и солнце еще не взошло, увидел Ханасака у своего дерева тощую бездомную собаку. Добрый Ханасака пожалел голодную собаку, накормил её и оставил жить в своей хижине.
Когда наступил месяц цветения вишен, Ханасака вышел из дома полюбоваться своим цветущим деревом. Позади Ханасака шла собака. Когда собака поравнялась с цветущей вишней, она вдруг бросилась под дерево и начала рыть лапами землю.
– Не смей подрывать корни у дерева! – закричал Ханасака. – Ты погубишь мою любимую вишню.
Но собака, не слушая хозяина, продолжала рыть землю.Добрый и жадный
Рассерженный Ханасака подбежал к дереву и хотел ударить собаку, но в этот момент он увидел, что собака отрыла большой ларец. Удивился Ханасака и открыл осторожно на ларце крышку. Открыл – и глазам не поверил: ларец был наполнен серебряными монетами.
В тот же день довольный Ханасака рассказал о своей находке соседям. А рядом с Ханасака жил богатый и жадный старик. Когда сосед узнал, что собака Ханасака нашла клад, он пришёл к нему и сказал:
– Какая у тебя хорошая собачка, Ханасака-сан.Очень хорошая! Позволь мне немного погулять с ней у себя в саду.
Не захотел Ханасака огорчать соседа, разрешил погулять ему со своей собакой до заката солнца.
Как только богач привёл собаку в свой сад, он сразу же приказал:
– Ищи клад!
Но собака не стала искать клада. Она легла на дорожке, зевнула и закрыла глаза.
– Ах ты, ленивая падаль! – закричал злобно богач и стал бить собаку палкой. – Ищи сейчас же клад! Вот тебе! Вот тебе!
Избитая собака вскочила с дорожки, подбежала к хиноки и принялась скрести под ним землю.
– Быстрее, быстрее рой! – торопил жадный богач, не отходя от собаки ни на шаг.
И вдруг он увидел, что собака отрыла большой, покрытый ржавчиной ящик.
– Клад! Я нашёл клад! – закричал радостно богач и сорвал с ящика крышку.
И тогда из ящика с шипом, визгом, писком выползли отвратительные змеи, ящерицы, пауки, жабы, летучие мыши.
– Ах ты, подлая тварь! – завопил в ярости богач и так ударил собаку по голове, что та свалилась замертво.
Жестокий старик вытащил мёртвую собаку на дорогу, закопал под сосной и пришёл к Ханасака.
– Твоя собака сдохла, – сказал он сердито. – Я закопал её под придорожной сосной...
Долго стоял у могилы своей собаки печальный Ханасака. Потом он спилил сосну и сделал из неё ступку для зерна.
– Каждый раз, когда я стану толочь зерно в этой ступке, – сказал Ханасака, – я буду вспоминать мою собаку.
В тот же вечер Ханасака бросил в ступку горсточку риса. И как только он это сделал, – свершилось чудо. Ступка сразу же наполнилась доверху рисом. Но самое удивительное началось потом: сколько бы Ханасака ни брал из ступки риса, она по-прежнему оставалась наполненной рисом.
Вскоре все мешки в хижине Ханасака были наполнены отборным, очищенным рисом.
Удивился богатый сосед: откуда у Ханасаки столько зерна? Пришёл он к Ханасаке, поклонился, спросил ласково:
– Откуда у тебя, почтенный Ханасака-сан, столько прекрасного риса?
Простодушный Ханасака и на этот раз ничего не утаил от соседа, всё рассказал ему.
Тогда жадный сосед скорчил печальное лицо и стал просить:
– Дорогой Ханасака-сан, одолжи мне на один вечер твою ступку. Только на один вечер. Весь мой рис съели мыши, и теперь дети мои умирают с голода.
Поверил добрый Ханасака лжецу, дал ему волшебную ступку.
Прибежал богач домой, насыпал в ступку зерно, начал толочь. И только он прикоснулся к ступке – свершилось чудо: из ступки поднялась туча ядовитых мух, комаров, шмелей, пчёл, ос, москитов. И все они, непрерывно жужжа, кусали, царапали и жалили жестокого человека.
Тогда богач схватил ступку и бросил её в горящий очаг. Сгорела волшебная ступка, только кучка золы осталась от нее.
На другой день Ханасака пришёл к соседу, стал просить обратно свою ступку. Богач говорит:
– Ступка твоя сошла с ума. Прыгнула в огонь и сгорела.
Огорчился Ханасака:Добрый и жадный
– Эта ступка была мне памятью о моей славной собаке. Дай мне хоть щепотку золы от сгоревшей ступки.
– Бери, – сказал богач, – мне для тебя золы не жалко.
Положил Ханасака щепотку золы на ладонь и пошёл грустный домой. Была зима, и все деревья стояли покрытые снегом. И вот, когда Ханасака подошёл к своей хижине, налетел ветер, сдунул с его ладони золу и осыпал ею вишню. И снова случилось невозможное. На глазах у всех вишнёвое дерево Ханасака покрылось нежными цветами.
Когда об этом чуде узнал жадный сосед, он обрадовался:
– Ну, теперь я разбогатею! – воскликнул он и, собрав всю золу от сгоревшей ступки, побежал во дворец правителя провинции.
У дворца его остановила стража.
– Доложите благородному правителю, – сказал богач, – что я могу заставить цвести среди зимы любое дерево в его саду.
Доложила стража правителю о словах старика. Удивился правитель, вышел посмотреть на человека, который может зимой оживить его сад. Остановился правитель под яблоней, сказал:
– Заставь цвести сейчас эту яблоню, и я щедро награжу тебя.
Жадный богач проворно залез на яблоню и, недолго думая, высыпал на её ветви полную шапку золы. Золы было столько, что она залепила правителю глаза, забилась в нос, в уши, в рот. А дерево, каким было, таким и осталось.
– Это обманщик! – воскликнул сердито правитель. – Эй, стража! Схватить его!
Стража стащила богача с яблони и так избила его палками, что он еле живой добрался до своего дома.
С тех пор этот человек даже близко не подходил к хижине Ханасака.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
среда, 07 марта 2018
11:09
Принцесса Длинные Косы (еврейская сказка)
Жил да был однажды король, и была у него дочь, и всякий, увидев её, говорил: «Вот самая красивая девушка в мире!» Кожа у неё была нежная, косы длинные, мягкие, как шёлк, и блестящие, как вороново крыло, – других таких не сыскать во всём королевстве. Принцесса была не только прекрасная, но и добрая, сердце её всегда пело, и люди любили её за красоту и кроткий нрав.
читать дальше
А надо сказать, что в том же самом королевстве жил демон. Жил он во дворце на дне моря. Круглый год демон спал и только на свой день рождения просыпался и выплывал наружу посмотреть мир.
И именно в день рождения демона наша принцесса отправилась погулять по берегу моря и покормить чаек хлебными крошками. Увидев её, демон решил, что как раз такая девушка ему нужна. Он схватил принцессу за волосы и утащил в свой подводный дворец.
Демон привёл принцессу в спальню и сказал:
– Ты теперь моя и будешь всегда со мной! Я ложусь спать, но ты даже не думай сбежать! Проснусь – убью и тебя, и всякого, кто вздумает помогать тебе!
С этими словами демон захрапел, не выпуская принцессиной косы из лап.
А король тем временем метался по дворцу и кричал:
– Где моя дочь? Куда она запропастилась?
Как он ни искал, во всём королевстве не нашлось даже следа её.
Тогда король кликнул стражу.
– Ищите как следует! – приказал он. – Даю вам три дня! Не найдёте – всех повешу!
Где только стражники не искали: и средь деревьев лесных, и средь трав полевых, и средь песчинок морских. И вот наконец нашли на берегу длинный чёрный волос, мягкий, как шёлк, – принцесса обронила его, когда демон схватил её за косу.
Стражники показали волос старухе, жившей неподалёку, и оказалось, что она сама видела, как демон похитил принцессу. Все жители побережья знали, когда у демона день рождения, и старались не выходить в этот день из дому. А принцесса вот не знала.
Когда королю объявили, что его дочь похищена морским демоном, он затопал ногами и закричал:
– Какой ужас! Что же делать? Кто теперь отправится в подводное царство?
И король разослал гонцов во все уголки королевства, по всем городам и весям, по горам и долам, в богатые дома и утлые хижины: «Всем, всем, всем! Тому, кто спасёт принцессу от подводного демона, король отдаст в жёны свою дочь и полкоролевства в придачу!»
К королевскому дворцу потянулись молодые люди попытать счастья. Все они были сильными, красивыми и умными, они ныряли в морские глубины, пытались прокопать тоннель к жилищу демона, но ничего-то у них не вышло – ни один не добрался до подводного царства.
Наконец во дворец прибыло семеро смельчаков – всемером они вызвались освободить принцессу. «Если не вышло у одного – попробуем все вместе», – так они говорили. Один из них был плотник, второй – маляр, третий – кузнец, четвёртый – моряк, пятый – волшебник, шестой – вор, а седьмой – охотник.
И что же они сделали? Плотник выстроил отличную лодку, маляр промазал её смолой и покрасил – на такой не страшно будет и в бурные волны. Кузнец выковал оружие: острые пики и стрелы – защищаться от демона. Моряк оснастил лодку, и все семеро приготовились отправиться в плавание. Волшебник произнёс заклинание, лодка спустилась на воду и понеслась прямо к подводному дворцу. Там волшебник достал хрустальный шар, посмотрел в него и сказал точно, в каком из покоев спит демон. Принцессу он тоже увидел через шар – бедняжка сидела возле спящего демона, потому что в своей лапе он сжимал её косу!
Наши смельчаки заспешили туда, вор забросил в окно длинную верёвку, и принцесса, которая, конечно, очень обрадовалась своим спасителям, быстро обмотала один её конец вокруг пояса. Но едва спасители потянули за верёвку, демон почувствовал, как коса принцессы выскальзывает из его лапы, и проснулся!
О, как он разозлился!
– Решили украсть у меня принцессу! – взревел он, вскакивая.
И он уже собрался превратить наших смельчаков в маленьких рыбок, но тут охотник выпустил стрелу прямо демону в сердце, и тот упал замертво.
Молодые люди посадили принцессу на лодку и отправились домой.
Как же счастлив был король! На радостях он закатил пир на весь мир и угощал всех своих подданных медовыми пирогами. Гостей развлекали танцоры в ярких костюмах, женщины пели и хлопали в ладоши.
Но кому же теперь отдать в жёны принцессу? Который из семи смельчаков заслуживает награды?
Может, плотник? Ведь это он построил лодку. Или маляр? Ведь он просмолил и покрасил её. Или кузнец? Ведь он выковал оружие. Или моряк, он ведь оснастил лодку? А может, волшебник? Ведь это он нашёл дорогу к подводному дворцу. Или вор? Ведь это он закинул верёвку. Или охотник? Ведь это он убил демона.
В конце концов король сказал принцессе:
– Дочь моя, все эти молодые люди одинаково достойны твоей руки. Решать тебе. Который из семерых сделал больше всех для твоего спасения?
И принцесса ответила:
– Ты прав, папочка. Я в долгу перед каждым из них, и каждый заслуживает моей руки. Но ведь выйти я могу только за одного. Кого же мне выбрать?
Принцесса задумалась. Король и вся его свита, затаив дыхание, ждали ответа.
И наконец принцесса решила:
– Я выбираю волшебника – если бы не его мудрость, я до сих пор бы ещё была в подводном дворце. В конце концов, многие плотники умеют строить лодки, многие маляры могут их покрасить, многие кузнецы куют оружие, многие моряки знают, как оснастить лодку, воры умеют закидывать верёвки, а охотники – пускать стрелы. И лишь один волшебник сумел довести лодку до морского дна. Без него остальные не нашли бы ни дворца, ни демоновой спальни.
Вся свита захлопала принцессе и её избраннику. Все, включая короля, считали, что она сделала правильный выбор. Назначили день свадьбы и пригласили самых знатных людей королевства – и, конечно, остальных шестерых смельчаков!
Прогуливаясь перед свадьбой в саду, волшебник с принцессой вдруг наткнулись на шесть прекрасных роз, выросших на пустом месте за одну ночь.
– Вот чудеса! – сказала принцесса. – Я никогда не видела их здесь.
И тогда волшебник, который был и впрямь могущественным и мудрым, произнёс заклинание, и тут же шесть роз превратились в шесть прекрасных принцесс – по одной на каждого смельчака. Так что в один день сыграли сразу семь свадеб, и все семь пар были счастливы до конца дней своих.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
вторник, 06 марта 2018
16:15
Лесная ведьма (еврейская сказка)
Сын раввина и сын шамеса [Шамес (идиш) – человек, присматривающий за порядком в синагоге.] – служителя синагоги – были неразлучными друзьями. Они делились друг с другом игрушками и секретами. Однажды, гуляя по лесу, мальчишки решили поиграть в прятки. Сын шамеса спрятался, а сын рабби пошёл искать.
читать дальше
Подойдя к большому дереву, сын рабби увидел, что из дупла кто-то машет ему рукой и указывает пальцем дорогу. Мальчик подумал, что это рука его друга, и решил подшутить над ним. Он снял своё кольцо, надел его на палец, торчавший из дупла, и произнёс: «Этим кольцом обручаюсь с тобой». И повторил этот обет ещё дважды, как и положено на свадьбе.
И вдруг рука скользнула обратно в дупло, а вместо неё появилась невероятно страшная и уродливая женщина.
Холод пробежал по спине у мальчишки. Лицо её было бело, как мел, глаза горели, как угли, спутанные чёрные волосы свисали до талии. Она ничего не сказала, лишь улыбнулась дьявольской улыбкой.
Сын рабби понял, что это лесная ведьма – он слышал о ней от отца, – та самая, что властвует над всеми лесными животными и сама может превратиться в любого зверя. Мальчишка примёрз к месту от страха – а потом бросился бежать со всех ног, по дороге зовя своего друга. Друг, услышав его, тоже пустился наутёк. Они бежали не оглядываясь и благополучно добрались до дому.
Прошло много лет. Сын раввина вырос и забыл о лесной ведьме. Настало время ему жениться. Отец выбрал для него невесту из хорошей семьи, и на свадьбу к ним пришёл весь город.
Но когда торжество окончилось и жених с невестой остались наедине, перед ними вдруг возникла ведьма – бледная, точно утопленница, с чёрными космами. Она протянула к ним костлявые пальцы. Жених тотчас узнал её.
– Ты мой муж! – проскрипела ведьма. – Я пришла за тобой! Как ты смел жениться на другой?
Невеста застыла, не веря своим ушам.
– О чём она говорит? – воскликнула девушка. – Это ведь неправда?
Но не успел жених и рта раскрыть, как ведьма продолжила:
– Это правда! – И потрясла указательным пальцем перед носом невесты. На пальце у ведьмы было то самое кольцо. – Ты трижды произнёс свадебный обет, – сказала ведьма. – По закону ты мой муж!
– Скажи, что это неправда! – заплакала невеста.
Но жениху пришлось признать, что ведьма не врёт, – а та уже положила ему на плечо костлявую руку, готовясь забрать его с собой.
– Подожди! – воскликнула невеста. – Давай меняться. Что ты хочешь за моего мужа?
Ведьма призадумалась. Меняться она любила больше всего на свете и никогда не оставалась в убытке. Неужели она не перехитрит эту глупую девчонку?
– Хорошо, – прошипела она. – Я освобождаю твоего мужа от обета. Но знай же – когда твой сын вырастет и готов будет жениться, ты отдашь его мне!
У меня ещё и сына-то нет, подумала невеста. Пусть сначала родится да вырастет, а там посмотрим.
И согласилась.
Прошли годы. У молодой пары и вправду родился сын, да такой умный и пригожий! Когда ему исполнилось тринадцать лет, родители отпраздновали его бар-мицву [Бар-мицва – церемония, во время которой мальчик по достижении тринадцати лет признаётся совершеннолетним.] и были горды и счастливы.
Но ночью, когда именинник заснул, к матери его явилась ведьма.
– Помнишь своё обещание? – прошипела она. – Твой сын вырос. Я пришла за ним.
Бедная женщина вздрогнула. Нет, она не забыла о своём обещании, но и не ждала ведьму так скоро. Что ей было делать?
– Подожди, – сказала она. – Дай мне какое-нибудь задание, я сделаю всё, только не забирай моего сына!
Глаза у ведьмы заблестели – придумывать для других испытания она тоже любила до смерти.
– Хорошо, – согласилась она. – Узнаешь, где я живу, – оставлю тебе сына. Но знай: если к полуночи третьего дня не найдёшь мой дом – заберу и сына, и мужа! Сделаю своими рабами! Через три дня!
С этими словами она вылетела в окно.
Бедная женщина задумалась: как совладать с ведьмой? Ведь всем известно, что ведьма умеет превращаться в любое животное, в птицу, в змею, в медведя. Она может спрятаться в любом дупле, в любой норе, под каждым камнем! Как же её найти?
Но делать нечего, женщина отправилась в лес. Она заглядывала в норы, под деревья и камни, но нигде не видела и следа ведьмы. Она спрашивала и дровосека, и одинокую старушку, жившую на опушке, и сельчан, собиравших в лесу цветы, – никто не знал ответа.
Так прошло два дня. Женщина уже и не надеялась, что сможет спасти своих родных.
На третий день на лесной поляне мимо неё пронесся олень. Женщина взглянула на него лишь мельком, но успела разглядеть, что морда у оленя бледная, а в глазах знакомый блеск.
Женщина узнала ведьму и бросилась за оленем, но в этот миг олень превратился в белку – и у белки тоже были ведьмины глаза.
Белка метнулась к лесному колодцу и превратилась в огромную лягушку! Лягушка прыгнула в колодец, женщина бросилась к нему, заглянула внутрь и увидела, что лягушка скользнула в расщелину между брёвнами у самого дна. Женщина села в ведро и тоже спустилась в колодец.
Внизу она обнаружила дверку с железным молоточком в форме скорпиона – а приложив к дверке ухо, услышала ведьмин голос:
– Эта глупая тётка никогда меня не найдёт! Откуда ей догадаться, что я живу на дне колодца? Ха! Завтра я заберу у неё и мужа, и сына!
Как же счастлива была женщина! Она узнала то, что ей было нужно. Женщина просидела в ведре до тех пор, пока из-за дверцы не донёсся ведьмин храп. Тогда она взяла молоточек в форме скорпиона и сунула его в свою сумку. А после поднялась вместе с ведром наверх и побежала домой.
В полночь явилась ведьма.
– Больше никаких отговорок! – прошипела она. – Ты проиграла! Зови сюда своих сына и мужа!
– Не спеши, – ответила женщина. – Откуда ты знаешь, может, я и нашла твоё жильё?
– Ты? Не смеши. Только ведьмам такое под силу. Или может, ты тоже ведьма?
– Нет, я не ведьма, – ответила женщина. – А только живёшь ты на дне колодца!
– Случайно догадалась! – завопила ведьма.
– А это тоже догадка? – Женщина открыла сумочку, вытащила оттуда дверной молоточек в форме скорпиона и швырнула им в ведьму. Едва коснувшись её костлявой руки, он превратился в настоящего скорпиона и вцепился ведьме в палец. Ведьма вскрикнула и обратилась в камень прямо на глазах у женщины – а скорпион снова стал железным и упал на пол.
Не теряя ни минуты, женщина сдёрнула кольцо с окаменелого пальца ведьмы, а потом схватила молоток и разбила каменную ведьму на мелкие кусочки. Все кусочки вместе с железным скорпионом она сложила в мешок, перевязала его крепко-накрепко и наказала мужу бросить его в самый глубокий колодец – раз уж ведьма любит колодцы. Так он и сделал.
С тех пор вся семья жила долго и счастливо, а лесной ведьмы никто больше не видел.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 05 марта 2018
15:13
Заяц и сорока. Нанайская сказка.
Жил один заяц. Заяц как заяц. Только, кто его знает почему, любил он перед другими похвастать тем, чего у него и не было: и сильный он, и храбрый он, и охотник он…Вот однажды заяц на поле убитую косулю нашёл. Задрал косулю волк, да помешал ему кто-то. Ушёл волк, половину туши оставил.Только подсел зайчишка к косуле — сорока мимо летит.Увидала, какую добычу заяц упромыслил, подсела на ветку, поздоровалась, говорит:
читать дальше
— Эй, сосед, ты где такую тушу добыл?
— Убил, — говорит заяц.Удивилась сорока — заяц косулю убил! От удивления рот раскрыла, хвост опустила, крылья растопырила.А хвастун не унимается:
— Я охотник такой, что если бы по-настоящему охотился, всех бы зверей давно перебил. Только жалко их мне. Я, — говорит, — сколько хочешь могу зверя добыть! Вот косулю съем, пойду медведя добывать.Поклонилась сорока зайцу:
— Эй, сосед, научи меня! Я всегда несытая.
— Отчего не научить, — отвечает заяц. — Это совсем простое дело, так охотиться-то. Надо только пошире рот раскрыть да крикнуть. Совсем это простое дело. Разве ты кричать не умеешь?
— Как не умею?! Я кричать хорошо умею, — говорит сорока, а сама думает: «Зачем я пойду медведя искать, когда под носом у меня заяц?»Взлетела сорока повыше, рот раскрыла — да ка-ак крикнет! Так крикнула, что синицы, которые поблизости на ветках сидели, на землю свалились. Только сорока зайца и видела… Перепугался он до смерти, кинулся бежать. Куда убежал, никто не знает. Посидела сорока, подумала: «Как так не упал заяц, а удрал? Видно, мало я кричала. Ну, другой раз, как добычу увижу, сильней кричать буду».Стала сорока по лесу летать. Как увидит зверя — давай кричать, давай стрекотать, что есть силы.Сама она ни одного зверя своим криком не убила. А охотники приметили, что сорока над зверем кричит. Как застрекочет в лесу — охотник туда! Старается сорока, стрекочет, рот разевает, крылья распустит, хвостом стрижёт, думает: «Вот я его сейчас убью! Вот-вот!» А охотник тут как тут — в зверя выстрелит, с собой унесёт.Только бывает и так, что сорока охотника увидит. Радуется: «Ох, какой большой! Вот я его сейчас!» И всех зверей перепугает: ни себе, ни охотнику.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
воскресенье, 04 марта 2018
15:14
Страшная кошка (Словенская сказка)
Стояла Кузликовская мельница над глубоким омутом. Рыбы там водилось видимо-невидимо. Рыба — это хорошо! Так ведь в том омуте ещё водяной жил. И это бы ничего — водяной так водяной! Да вот повадился он каждое утро на рассвете на мельницу являться. Ему, видишь ли ты, сырая рыба опротивела.
читать дальше
Застучит в дверь, мельника разбудит.
— Здорово, мельник! — кричит.
Мельнику спать охота, да с водяным лучше не ссориться.
— Здорово, гостенёк! — отвечает. — Милости просим!
— Ну, так я пойду на твою крупорушку, рыбу варить. Надоел — мочи нет! Так бы, может, и по сей день велось.
Да однажды вот что случилось.
В старину по нашему краю ходили, бывало, поводыри с медведями. Бродили от ярмарки к ярмарке. Мишка танцевал на задних лапах, всякие штуки выделывал, народ смешил. А у поводыря одна работа — денежки в шапку собирать.
Как-то попросился такой поводырь к мельнику переночевать. Отчего не пустить? Медведя на ночь в крупорушку заперли. Сами за беседой полночи скоротали. Под утро так крепко заснули, что и не слышали, как водяной заявился.
Ввалился он в крупорушку, огонь в очаге развёл и принялся уху варить. Рыбки принёс немало: двух карпов здоровенных, да трёх щурят, да ерша, да окуня, да плотвичек несколько. Дух пошёл от той ухи по всей крупорушке. Проснулся медведь в своём углу, носом водит, нюхает…
Стал водяной уху хлебать, и медведь тут как тут. Запустил лапу в котёл и подцепил когтем самого большого карпа.
— Брысь, проклятая тварь! — закричал водяной.
А медведь уже карпа съел, опять лапу к котлу тянет.
«Этак и совсем без рыбки останешься, — думает водяной, — не для того ловил!»
И треснул медведя по лбу уполовником.
Рассвирепел медведь. Схватил водяного лапищами, мнёт, ломает, рыком рычит. Водяной только кряхтит да стонет. И такой они шум подняли, что мельник с поводырём проснулись, в крупорушку прибежали. С превеликим трудом поводырь своего медведя оттащил.
Водяной нырнул в омут и три месяца на мельницу носа не показывал.
Вот как-то под утро стучит кто-то в дверь, да робко так, осторожненько. Выглянул мельник — водяной пожаловал.
— А что, друг, — спрашивает водяной тихонько, — живёт у тебя ещё та страшная кошка?
— Как же, — пошутил мельник, — живёт! Четырёх котят принесла. Вон они за мышами гоняются.
— Ну, тогда прощевай, хозяин! — И опять в воду ушёл.
С тех пор никто его на Кузликовской мельнице не видал. Верно, перебрался жить в другое место. Да вот беда! Не стало рыбы в том омуте. Увёл её водяной за собою.
Мельник не раз в затылке чесал — с водяным хлопотно, а без рыбки того хуже!
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
суббота, 03 марта 2018
11:47
Комар и медведь (русская сказка)
Жили два приятеля — комар и медведь. Вот однажды спрашивает медведь:
— Комарик, дружок, ты повсюду летаешь, у всех тварей кровь перепробовал. Подумай да скажи, у кого кровь всего слаще?
читать дальше
Отвечает ему комар:
— И думать нечего. Слаще всего человечья кровь.
— Надо и мне попробовать, — говорит медведь.
Комар по своим комариным делам улетел, а медведь отправился человека искать.
Шёл, шёл по лесу, никого не встретил. Дошёл до опушки и тут увидел мальчонку, что скакал верхом на палочке.
— Э, постой! — говорит. — Человек ты или нет?
— Ещё только буду, — ответил мальчик и гордо выпрямился, потому что очень хотел поскорее вырасти.
— Ну, скачи себе дальше! — буркнул медведь. — Какой толк в том, что ещё будет.
Идёт медведь, переваливается. Шёл не торопясь, а догнал старичка, что еле ноги переставляет, палкой подпирается.
— Э, постой! — говорит медведь. — Человек ты или не человек?
— Теперь уже нет. А раньше был хоть куда!
— Ну и бреди мимо, — проворчал медведь. — Какой толк в том, что когда-то было.
Так и разошлись каждый своим путём.
Выбрался медведь на дорогу, которая вдоль леса шла. А навстречу ему гусар на коне — красный мундир золотом шит, на медной каске султан из перьев, за плечами короткий плащ развевается.
Удивился медведь и говорит:
— Стой! Ты кто таков?
Подкрутил гусар усы и загремел с седла:
— Или не видишь сам?! Человек с палашом, с ружьём, а главное, с головой.
И тронул коня.
Но медведь как услышал, что это человек, за ним по пятам бросился. Вот-вот догонит.
Тут повернулся гусар к медведю, размахнулся палашом да как рубанёт его по плечу. Шкуру медведю пропорол, потекла у него по лапе кровь.
Понял медведь, что здесь шутки плохи. Гордиться не стал, показал гусару пятки. А гусар не поленился, вскинул ружьё и выпалил медведю вслед.
Прибежал косолапый к своей берлоге, еле отдышался.
Скоро и дружок его прилетел.
Стонет медведь, комара попрекает:
— Уж не знаю, приятель, правду ли ты говорил, что человечья кровь самая вкусная… Хотел я попробовать, да не вышло.
— Ну! — удивился комар. — А почему?
— А потому, что с человеком лучше не связываться. Только я его догнать решил, высунул он язык, длинный-предлинный. Он его даже в руке держал. Да такой острый, что меня чуть не до кости проткнул. Я уже его больше не трогал, а он повернулся и плюнул мне вслед. Плюнул и попал мне прямо в бок — ровно огнём прижгло, и сейчас ещё под шкурой свербит.
Тут комар как захохочет. Трясся, надувался, до того смеялся, что наконец лопнул.
Но это, верно, враки, потому что и по сей день комары из каждой твари кровь сосут и людям докучают.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 02 марта 2018
19:17
Джоан и хромой гусопас. Английская сказка.
В богатом замке возле самого моря жил когда-то старый лорд. Он жил очень одиноко, и замок его всегда оставался пустым. Не слышно было под его сводами ни молодых голосов, ни веселого смеха. Часами старый лорд ходил взад-вперед по стертым плитам каменного пола или же сидел у окна и глядел на хмурое море.
читать дальше
У него была маленькая внучка, но он никогда в жизни ее не видел. Он невзлюбил дитя с самого дня ее рождения, потому что в этот день умерла ее мать — любимая дочь лорда.
Отец девочки уехал далеко за море, сражаться за своего короля, и она росла одна, без родителей. Совсем плохо пришлось бы бедняжке, если бы не ее старая няня. Она забрала Джоан — так звали девочку — к себе и кормила ее остатками от господского стола, а одевала в разные отрепья. Приближенные старого лорда тоже плохо обращались с девочкой,— ведь их господин не любил ее! Они обижали ее и называли оборвашкой.
Джоан целыми днями играла на заднем дворе замка или бродила одна по берегу моря. Единственным ее другом был хромой мальчик-гусопас. Она часто уходила к нему в поле и подолгу болтала там с ним. Мальчик был чуть постарше ее, он жил на ферме по соседству с замком.
Каждое утро он выгонял гусей в поле и вел их к пруду, где они плавали, плескались и ловили рыбу. При этом он играл на свирели, и Джоан всегда прибегала его послушать. Она так любила слушать его странные напевы — то грустные, то веселые! Они рассказывали ей о прекрасных лесных феях или о далеких чужих странах, о неведомых горах и реках, и тогда она забывала свои горести и обиды. А иногда музыка была такой веселой и легкой, что ей хотелось танцевать. И тогда даже сам хромой гусопас неуклюже пританцовывал вместе с ней.
Так проходили дни весною и летом. А зимой, в длинные темные вечера, Джоан придвигала скамеечку поближе к огню и просила свою старую нянюшку рассказывать ей сказки про смелых рыцарей и прекрасных дам, про великанов и людоедов, или же о русалках и феях, которые невидимо летают в воздухе.
Джоан придвигала скамеечку поближе к огню и просила свою старую нянюшку рассказывать ей сказки про смелых рыцарей и прекрасных дам
Шли год за годом, и Джоан из девочки превратилась, наконец, в прелестную девушку. Но она по-прежнему дружила с хромым гусопасом, а старый лорд по-прежнему не любил ее и не желал ее видеть.
И вот однажды разнеслась весть, что в соседний город приезжает король. Во все окрестные замки были посланы гонцы с приглашением на королевский бал. А приглашение короля, как известно, означает приказ! И старый лорд велел приготовить себе нарядные одежды, оседлать белого коня и тоже собрался на королевский бал.
В это время Джоан сидела со своей нянюшкой у окна, она увидела старого лорда в нарядных одеждах и спросила: — Куда едет мой дедушка? — В соседний город, к королю на бал! — ответила няня. — Ах, как бы и мне хотелось поехать вместе с ним! — вздохнула Джоан.— Нянюшка, милая, пойди к нему и попроси, чтобы он взял меня с собой! — Что ты, что ты! — испугалась старушка.— Он меня прогонит, да и все равно поздно. Смотри, вон он садится уже на коня! И правда, пока они говорили, маленький грум вывел во двор белого коня, помог старому лорду сесть на него, и вот уж только пыль от копыт осталась во дворе перед замком.
А Джоан, как всегда, отправилась в поле. Она шла и мечтала, как хорошо было бы попасть на этот бал! Хоть одним глазком ей хотелось взглянуть на прекрасных, нарядных леди, на их величества — короля и королеву, а больше всего на молодого принца. Она так размечталась, что и не заметила своего друга-гусопаса, который вместе с гусиным стадом заковылял ей навстречу. Он перестал играть на свирели и спросил: — О чем это ты задумалась, Джоан? Сыграть тебе веселую песенку, чтобы захотелось танцевать? Или грустную, чтобы поплакать? — Я и без того хочу танцевать,— ответила Джоан,— но только не здесь. Знаешь, мне так хочется попасть в город на бал к королю! Но меня не пригласили... — Раз ты хочешь попасть в город,— сказал юноша,— ты туда попадешь! И я вместе с тобой, и мои серые гуси. Не так уж трудно туда добраться, даже такому хромоножке, как я.
И они тронулись в путь. А длинная дорога показалась Джоан короткой, потому что гусопас все время играл на свирели. Он играл так весело и задорно, что и Джоан совсем развеселилась, и сама подпевала ему, и кружилась, и танцевала. А когда они были почти у самого города, они вдруг услышали позади себя цокот лошадиных копыт, и вскоре с ними поравнялся высокий красивый юноша на черном коне. — Вы идете в город? — спросил он.— Можно и мне с вами? — Отчего же, конечно, сэр! — ответил гусопас.— Мы идем в город посмотреть на знатных гостей, которые съезжаются на королевский бал. Если хотите, пойдемте вместе, так даже веселей будет. Тут юноша спрыгнул с коня и пошел рядом с Джоан, а хромой гусопас следом за ними и заиграл новую, нежную песню.
Вдруг юноша остановился, посмотрел на Джоан и спросил: — Ты знаешь, кто я? — Конечно, нет,— ответила Джоан.— А кто? — Я принц и еду сейчас к моему отцу на бал. Сегодня я должен выбрать там себе невесту — так решил мой отец. Джоан вдруг стало отчего-то грустно. Она ничего не ответила принцу, и они шли молча, а гусопас ковылял за ними и все играл на своей свирели. «Какое у нее нежное и красивое лицо,— подумал принц.— Никогда еще я не встречал девушки милее, чем она».
Он не замечал ни рваного платья Джоан, ни того, что она босая, а все любовался ее лицом и тонким станом, и легкой походкой. — А как тебя зовут? — спросил он наконец. — Джоан. — Послушай, Джоан,— сказал принц,— ни разу еще ни одна девушка не тронула так моего сердца, как ты! Будь моей невестой и выходи за меня замуж! Но Джоан все молчала. — Ну, ответь мне, согласна ты стать моей невестой и принцессой?
Тут Джоан улыбнулась и сказала: — О, нет! Ты просто надо мной смеешься. Разве я гожусь в принцессы? Лучше скачи скорее на бал и выбирай себе невесту среди знатных красавиц! — Я говорю совершенно серьезно,— продолжал принц,— поверь мне! Но если ты не хочешь стать моей невестой, то, может, придешь ко мне на бал? Знаешь что: ровно в полночь я буду тебя ждать вместе с твоим другом-гусопасом, с его свирелью и с этими серыми гусями. Придешь? Джоан взглянула на принца и сказала: — Пожалуй! А может, не приду. Не знаю! Больше принц ничего не сказал, вскочил на коня и поскакал в город.
Настал вечер, и все новые и новые кареты останавливались у замка, где в большом зале король и королева встречали знатных гостей.
Приезжали даже из самых отдаленных графств и владений, никому не хотелось пропустить такого важного события: наследный принц, единственный сын короля, должен был в этот вечер выбрать себе невесту. Немало гордых леди скрывало свои тайные надежды и страхи под легкой болтовней и беспечными улыбками. Но бал уже давно начался, один танец сменялся другим, а принц как будто еще ни на ком не остановил свой выбор.
И вот, наконец, пробило полночь. При последнем ударе часов в конце зала началось какое-то движение, раздались удивленные возгласы, танцующие расступились, и перед королем и королевой предстала странная процессия: впереди шла босая девушка в обтрепанном старом платье, за нею хромой гусопас, а позади него девять гогочущих гусей. Вот так гости на королевском балу!
Сначала все придворные замолкли от изумления, но вскоре они начали перешептываться и громко смеяться. Однако они тут же опять замолчали, когда увидели, как принц вышел вперед, взял босую девушку за руку и подвел ее к своим родителям, которые сидели на троне. — Отец,— молвил принц,— это Джоан! Если она согласится, я выбираю ее себе в жены. Что ты на это скажешь? Король внимательно посмотрел на Джоан и сказал: — Что ж, мой сын, твой выбор неплох. Если девушка так же добра и умна, как хороша, она будет достойной принцессой!
— Молодая леди очень красива, это верно,— сказала королева,— но что это за платье? — А почему молодая леди молчит? — спросил король.— Что она думает? — Ну, если вы все согласны,— сказала Джоан,— я тоже. Я согласна быть невестой принца! И тут среди полной тишины раздались вдруг нежные звуки пастушьей свирели. Никто в своей жизни не слышал такой удивительной и прекрасной музыки.
Хромой гусопас наигрывал какие-то странные и дивные мелодии, и — о чудо! — обтрепанное платье Джоан превратилось у всех на глазах в роскошные белые одежды, усыпанные сверкающими бриллиантами, а девять гусей — в маленьких пажей, одетых во все голубое. Они подняли шлейф Джоан и так следовали за ней, пока принц вел свою невесту в другой конец зала, чтобы начинать танец.
Хромой гусопас наигрывал какие-то странные и дивные мелодии, и — о чудо! — обтрепанное платье Джоан превратилось у всех на глазах в роскошные белые одежды
И звуки пастушьей свирели потонули в веселой музыке, которая грянула с галереи. Принц и Джоан, радостные и счастливые, начали танцевать.
И еще одно сердце радостно забилось под эту веселую музыку — то было сердце старого лорда. Он впервые увидел свою внучку Джоан. В богатых белых одеждах она была так похожа на свою покойную мать, что старый лорд не мог отвести от нее глаз. Он больше не думал о ней со злобой и ненавистью, а чувствовал, как любовь проникает в его сердце, и радовался этому.
После танцев Джоан хотела найти своего верного друга-гусопаса, но он куда-то исчез. Она разослала слуг во все концы страны, но никто о нем больше так и не слышал. Правда, деревенские жители рассказывали, что, когда им случается возвращаться домой очень поздно, они иногда слышат, в поле и в лесу, нежные звуки свирели. Но другие уверяли, что это феи заигрывают с запоздалым путником или им просто мерещится. Вспоминала Джоан после своей свадьбы хромого гусопаса или нет — этого мы сказать не можем, но вот про старую няню она не забыла и в первый же день после свадьбы взяла ее к себе.
Так до конца своих дней старушка и прожила в королевском замке.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
среда, 28 февраля 2018
16:09
Баба-яга и Заморышек (русская сказка)
Жил-был старик да старуха; детей у них не было. Уж чего они ни делали, как ни молились Богу, а старуха все не рожала. Раз пошел старик в лес за грибами; попадается ему дорогою старый дед.
читать дальше
— Я знаю, — говорит, — что у тебя на мыслях; ты все об детях думаешь. Поди-ка по деревне, собери с каждого двора по яичку и посади на те яйца клушку*; что будет, сам увидишь!
Старик воротился в деревню; в ихней деревне был сорок один двор; вот он обошел все дворы, собрал с каждого по яичку и посадил клушку на сорок одно яйцо.
Прошло две недели, смотрит старик, смотрит и старуха — а из тех яичек народились мальчики; сорок крепких, здоровеньких, а один не удался — хил да слаб! Стал старик давать мальчикам имена; всем дал, а последнему недостало имени.
— Ну, — говорит, — будь же ты Заморышек!
Растут у старика со старухой детки, растут не по дням, а по часам; выросли и стали работать, отцу с матерью помогать: сорок мóлодцев в поле возятся, а Заморышек дома управляется. Пришло время сенокосное; братья траву косили, стога ставили, поработали с неделю и вернулись на деревню; поели, что Бог послал, и легли спать. Старик смотрит и говорит:
— Молодо-зелено! Едят много, спят крепко, а дела, поди, ничего не сделали!
— А ты прежде посмотри, батюшка! — отзывается Заморышек.
Старик снарядился и поехал в луга; глянул — сорок стогов сметано.
— Ай да молодцы ребята! Сколько за одну неделю накосили и в стога сметали.
На другой день старик опять собрался в луга, захотелось на свое добро полюбоваться; приехал — а одного стога как не бывало! Воротился домой и говорит:
— Ах, детки! Ведь один стог-то пропал.
— Ничего, батюшка! — отвечает Заморышек. — Мы этого вора поймаем; дай-ка мне сто рублев, а уж я дело сделаю.
Взял у отца сто рублев и пошел к кузнецу:
— Можешь ли сковать мне такую цепь, чтоб хватило с ног до головы обвить человека?
— Отчего не сковать!
— Смотри же, делай покрепче; коли цепь выдержит — сто рублев плачу, а коли лопнет — пропал твой труд!
Кузнец сковал железную цепь; Заморышек обвил ее вокруг себя, потянул — она и лопнула. Кузнец вдвое крепче сделал; ну, та годилась. Заморышек взял эту цепь, заплатил сто рублев и пошел сено караулить; сел под стог и дожидается. Вот в самую полуночь поднялась погода, всколыхалось море, и выходит из морской глубины чудная кобылица, подбежала к первому стогу и принялась пожирать сено. Заморышек подскочил, обротал* ее железной цепью и сел верхом. Стала его кобылица мыкать, по долам, по горам носить; нет, не в силах седока сбить! Остановилась она и говорит ему:
— Ну, добрый мóлодец, когда сумел ты усидеть на мне, то возьми-владей моими жеребятами.
Подбежала кобылица к синю морю и заржала; тут сине море всколыхалося, и вышли нá берег сорок один жеребец; конь коня лучше! Весь свет изойди, нигде таких не найдешь! Утром слышит старик на дворе ржанье, топот; что такое? а это Заморышек целый табун пригнал.
— Здорово, — говорит, — братцы! Теперь у всех у нас по коню есть; поедемте невест себе искать.
— Поедем!
Отец с матерью благословили их, и поехали братья в путь-дорогу далекую.
Долго они ездили по белому свету, да где столько невест найти? Порознь жениться не хочется, чтоб никому обидно не было; а какая мать похвалится, что у ней как раз сорок одна дочь народилась?
Заехали мóлодцы за тридевять земель; смотрят: на крутой горе стоят белокаменные палаты, высокой стеной обведены, у ворот железные столбы поставлены. Сосчитали — сорок один столб. Вот они привязали к тем столбам своих богатырских коней и идут на двор. Встречает их Баба-яга:
— Ах вы, незваные-непрошеные! Как вы смели лошадей без спросу привязывать?
— Ну, старая, чего кричишь? Ты прежде напой-накорми, в баню своди, да после про вести и спрашивай.
Баба-яга накормила их, напоила, в баню сводила и стала спрашивать:
— Что, добрые мóлодцы, дела пытаете иль от дела лытаете*?
— Дела пытаем, бабушка!
— Чего ж вам надобно?
— Да невест ищем.
— У меня есть дочери, — говорит Баба-яга, бросилась в высокие терема и вывела сорок одну дéвицу.
Тут они сосватались, начали пить, гулять, свадьбы справлять. Вечером пошел Заморышек на своего коня посмотреть. Увидел его добрый конь и промолвил человеческим голосом:
— Смотри, хозяин! Как ляжете вы спать с молодыми женами, нарядите их в свои платья, а на себя наденьте женины; не то все пропадем!
Заморышек сказал это братьям; нарядили они молодых жен в свои платья, а сами оделись в женины и легли спать. Все заснули, только Заморышек глаз не смыкает. В самую полночь закричала Баба-яга зычным голосом:
— Эй вы, слуги мои верные! Рубите незваным гостям буйны головы.
Прибежали слуги верные и отрубили буйны головы дочерям Бабы-яги. Заморышек разбудил своих братьев и рассказал все, что было; взяли они отрубленные головы, воткнули на железные спицы кругом стены, потом оседлали коней и поехали наскоро.
Поутру встала Баба-яга, глянула в окошечко — кругом стены торчат на спицах дочерние головы; страшно она озлобилась, приказала подать свой огненный щит, поскакала в погоню и начала палить щитом на все четыре стороны. Куда мóлодцам спрятаться? Впереди сине море, позади Баба-яга — и жжет и палит! Помирать бы всем, да Заморышек догадлив был: не забыл он захватить у Бабы-яги платочек, махнул тем платочком перед собою — и вдруг перекинулся мост через все сине море; переехали добрые мóлодцы на другую сторону. Заморышек махнул платочком в иную сторону — мост исчез, Баба-яга воротилась назад, а братья домой поехали.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 26 февраля 2018
08:30
Бой на Калиновом мосту - русская сказка
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были царь с царицей. Была у царицы любимая подружка – попова дочь. Была у царицы любимая служанка – Чернавушка.
Вот скоро ли, долго ли – родилось у каждой по сыну-молодцу. У царицы – Иван-царевич, у поповны – Иван-попович, у Чернавки – Ванюшка – крестьянский сын. Стали ребятки расти не по дням, а по часам.
читать дальше
Выросли богатырями могучими.
Вот раз возвращались они с охоты – выбежала царица из горенки, слезами заливается:
– Сыны мои милые, напали на нашу страну страшные враги, змеи лютые, идут на нас через речку Смородиную, через чистый Калинов мост. Всех людей кругом в плен взяли, землю разорили, огнём пожгли.
– Не плачь, матушка, не пустим мы змея через Калинов мост.
Словом-делом собрались – поехали. Приезжают к реке Смородиной, видят: всё кругом огнём сожжено, вся земля Русская кровью полита. У Калинова моста стоит избушка на курьих ножках.
– Ну, братцы, – говорит Иван-царевич, – тут нам жить и сторожить, не пускать врагов через Калинов мост, в черёд караул держать.
В первую ночь стал сторожить Иван-царевич. Надел он золотые доспехи, взял меч, в дозор отправился.
Ждёт-пождёт – тихо на речке Смородиной. Лёг Иван-царевич под ракитовый куст да и заснул богатырским сном. А Ванюшке в избушке не спится, не лежится. Встал Ванюшка, взял дубинку железную, вышел к речке Смородиной и видит: под кустом Иван-царевич спит-храпит.
Вдруг в реке во́ды взволновались, на дубах орлы раскричались – выезжает чудо-юдо шестиглавый змей. Как подул на все стороны – на три версты всё огнём пожёг. Ступил его конь ногой на Калинов мост.
Выскочил тут Ванюшка, размахнулся дубинкой железной – три головы снёс; размахнулся ещё разок – ещё три сшиб. Головы и туловище в реку столкнул. Пошёл в избушку да и спать лёг.
Утром-светом вернулся Иван-царевич.
– А что, братец, как у тебя ночь прошла? – спрашивает Иван-попович.
– Тихо, братцы, мимо меня и муха не пролетела.
Сидит Ванюшка, помалкивает.
На другую ночь пошёл караулить Иван-попович. Ждёт-пождёт – тихо на речке Смородиной. Лёг Иван-попович под куст и заснул богатырским сном. Среди ночи взял Ванюшка железную па́лицу, пошёл на речку Смородиную. А у Калинова моста под кустом Иван-попович спит-храпит…
Вдруг в реке во́ды взволновались, на дубах орлы раскричались – выезжает чудо-юдо девятиглавый змей. Вскочил Ванюшка, сошлись они, ударились – только земля кругом застонала. Чудо-юдо девятиглавый змей Ванюшку по щиколотку в землю вбил. Разгорячился Ванюшка, разошёлся, размахнулся дубинкою – три головы снёс.
– Стой, Иван – крестьянский сын, дай мне, чуду-юду, роздыху.
– Какой тебе роздых, вражья сила! У тебя девять голов, у меня одна.
Размахнулся Ванюшка – ещё три головы снёс, а чудо-юдо ударил – по колено Ванюшку в землю вогнал. Тут Ванюшка изловчился, захватил горсть земли и бросил змею в глаза.
Пока змей глаза протирал, брови прочищал, Ванюшка – крестьянский сын сшиб ему три последние головы. Головы и туловище в воду бросил. А Иван-попович всё проспал, ничего не слыхал.
На третью ночь собирается караулить Ванюшка. Обувает сапоги яловые, надевает рукавицы пеньковые, старшим братьям наказывает:
– Братцы милые, я на страшный бой иду, лежите – не спите, моего крика слушайте.
Вот стоит Ванюшка у Калинова моста, за ним земля Русская. Пошло время за́ полночь, на реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались. Выезжает Змей Горыныч, чудо-юдо двенадцатиглавое. Каждая голова своим напевом поёт, из ноздрей пламя пышет, изо рта дым валит.
Ступил змей на Калинов мост. Тут Ванюшка выскочил, размахнулся, сбил змею три головы, а змей его по щиколотку в землю вогнал, подхватил свои три головы, чиркнул по ним огненным пальцем – все головы приросли, будто век не падали. Дыхнул на Русь огнём – на три версты всё пожёг кругом.
Видит Ванюшка – плохо дело, схватил камешек, бросил в избушку – братьям знак подать. Все окошечки вылетели, ставеньки в щепы разнеслись – спят братья, не слышат.
Собрал силы Ванюшка, размахнулся дубинкой – сбил змею шесть голов. А змей огненным пальцем чиркнул – приросли головы, будто век не падали, а сам Ванюшку по колена в землю вбил. Дыхнул огнём – на шесть вёрст Русскую землю сжёг.
Снял Ванюшка пояс кованый, бросил в избушку – братьям знак подать. Разошлась крыша тесовая, покатились ступеньки дубовые, спят братья, спят-храпят, беды не ведают.
Собрал Ванюшка последние силы, размахнулся дубинкой, сшиб змею девять голов. Вся сыра земля дрогнула, вода всколебалася, орлы с дубов попа́дали. Змей Горыныч подхватил свои головы, чиркнул огненным пальцем – приросли головы, будто век не падали, а Ванюшку по пояс в землю вогнал. Дыхнул огнём – на двенадцать вёрст Русскую землю сжёг.
Снял Ванюшка рукавицу пеньковую, бросил в избушку – братьям знак подать. Раскатилась избушка по брёвнышку. Проснулись братья, вскочили. Видят: вздыбилась речка Смородиная, с Калинова моста кровь бежит, на Русской земле стон стоит. Бросились братья на помощь Ванюшке. Пошёл тут богатырский бой. Чудо-юдо огнём палит, дымом душит. Иван-царевич мечом сечёт. Иван-попович копьём колет. Ванюшка дубинкой бьёт.
Никак змея не одолеть.
Изловчился Ванюшка и отбил змею огненный палец. Тут уж братья отсекли змею все двенадцать голов, туловище разрубили, в воду бросили.
Отстояли Калинов мост.
Утром рано-ранёшенько вышел Ваня – крестьянский сын в чисто поле, о землю грянулся, обернулся мушкой и полетел в змеиное царство. Долетел Ванюшка до змеиного дворца, сел на окошечко. Сидят в белокаменной палате три змеиных жены, слёзы льют:
– Убил Ваня наших любимых мужей. Как мы ему с его братьями мстить будем?
Старшая жена золотые волосы чешет, громким голосом говорит:
– Напущу я на них голод, сама выйду на дорогу, сделаюсь яблоней. Кто моё яблоко сорвёт, сразу умрёт.
Средняя жена серебряные волосы чешет, громким голосом говорит:
– А я напущу на них жажду великую, сама сделаюсь колодцем с ключевой водой. Кто моей воды попьёт, сразу умрёт.
Третья жена медные волосы чешет, громким голосом говорит:
– А я на них сон да дрёму напущу, обернусь сама тесовой кроватью с пуховой периной. Кто на кровать ляжет – огнём сгорит.
Всё Иванушка выслушал, всё на сердце сложил. Полетел в чисто поле, о землю грянулся, добрым молодцем стал. Пошёл в избу, разбудил братьев и говорит:
– Братья мои милые, убили мы змеев, остались змеёныши: надо самоё гнездо разорить, пепел развеять, а то не будет на Калиновом мосту покоя.
Вот собрались, мост переехали, по змеиному царству поехали. Едут, едут, кругом ни кола, ни двора, ни сада, ни поля – всё огнём сожжено. Стали братья на голод жаловаться. А Ванюшка помалкивает. Вдруг видят: стоит яблоня, а на яблоне золотые яблочки. Обрадовались братья, коней подгоняют, к яблоне поспешают, а Ванюшка поскакал вперёд и давай рубить яблоню, топтать, давить яблоки – только треск пошёл. Братья сердятся, а Ванюшка помалкивает.
Едут дальше. Долго ли, коротко – стала жара страшная, а кругом ни речки, ни ключа. Вдруг видят: на жёлтом песке, на крутом бугорке стоит колодец золотой с ключевой водой; на воде чарочка золотая плавает.
Бросились братья к колодцу, а Ванюшка впереди. Стал рубить колодец, воду мутить, чарочку топтать, только стон по степи пошёл. Братья злобятся, а Ванюшка помалкивает.
Ну, поехали дальше. Долго ли, коротко – напал на братьев сон, накатила дрёма. Глаза сами закрываются, богатыри в сёдлах качаются, на гривы коням падают. Вдруг видят: стоит кровать тесовая, перина пуховая. Братья к кровати поспешают, а Ванюшка впереди всех, им лечь не даёт.
Рассердились братья, за мечи схватились, на Иванушку бросились, а Иванушка им говорит:
– Эх, братцы любимые, я вас от смерти спас, а вы на меня злобитесь! Ну-ка гляньте сюда, богатыри русские.
Схватил Ванюшка сокола с правого плеча, на кровать бросил – сокол огнём сгорел. Братья так и ахнули. Вот они ту кровать в мелкие щепочки изрубили, золотым песком засыпали.
Доехали богатыри русские до змеиного дворца, убили змеёнышей, дворец сожгли, пепел по ветру развеяли да со славой домой воротилися.
Задал царь пир на весь мир. Я на том пиру была, мёд и пиво пила, по подбородку текло, а в рот не попало.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
воскресенье, 25 февраля 2018
14:10
Весёлая кукушка. Сказка Астрид Линдгрен.
— Нет, больше мне не выдержать, — совершенно, неожиданно сказала мама Гуннара и Гуниллы перед Новым годом.
— Да, и мне тоже, — подтвердил папа.
читать дальше
Гуннар и Гунилла, лежавшие в детской, все слышали. Они-то хорошо понимали, что именно не могут больше выдержать мама с папой. Ведь Гуннар и Гунилла были больны уже целых четыре недели. Нельзя сказать, что так уж опасно больны. Но все-таки им пришлось лежать в постели и чуть что — звать маму. Четыре недели — это много дней, и много-много часов, и много-много-много минут. И почти каждую минуту Гуннар с Гуниллой звали маму и просили то попить, то сказку почитать, то простыни перестелить, потому что они насыпали туда сухарных крошек. Гуннару и Гунилле казалось, что дни тянутся ужасно медленно; если приставать к маме было уже вовсе не с чем, они во все горло кричали:
— Мама, который час?
Им надо было только услышать, скоро ли раздастся уютный и бодрящий удар часов, возвещавших, к примеру, время, когда им принесут сок или булочки или когда вернется домой из банка папа.
Но теперь и папа сказал, что он больше не выдержит, даже он!
— Я думаю, — решил он, — купить детям собственные часы. И завтра же. Тогда, по крайней мере, они не будут больше спрашивать, который час.
Следующий день оказался полным ожидания для Гуннара и Гуниллы. Им было еще труднее обычного спокойно лежать в постели.
— Интересно, какие нам купят часы? — размышлял Гуннар.
— Может, будильник, — спросила Гунилла, — или красивые часы из Далекарлии?
Но когда папа наконец-то пришел домой и развернул пакет, который принес с собой, то в нем не было ни будильника, ни далекарлийских часов. Там были часы с кукушкой. Папа повесил их на стену в детской, и не успел он это сделать, как стрелки показали уже шесть часов. И тут — нет, такого вам видеть не доводилось — в часах отворилось окошечко, и оттуда выскочила маленькая деревянная кукушка. Она послушно пропела шесть раз, чтобы все знали: сейчас шесть часов, ни больше и ни меньше. После этого она снова исчезла, и окошечко за ней захлопнулось. Папа объяснил детям, какой механизм у этих часов и почему деревянная кукушка может выскакивать из окошечка и петь. И рассказал, что такие вот часы с кукушкой делают в Швейцарии.
"Удивительный подарок", — подумали Гуннар с Гуниллой.
До чего же интересно лежать в ожидании, что часы пробьют и семь, и восемь, и десять часов! Да, честно говоря, брат с сестрой не заснули даже в десять, хотя мама уже давным-давно заходила в детскую пожелать им спокойной ночи и погасила свет. Правда, по-настоящему темно в детской никогда не бывало, потому что ребятам посчастливилось — как раз под самым их окном стоял уличный фонарь. "Жутко повезло", — подумали Гуннар с Гуниллой. Когда стрелки часов показали десять, выскочила кукушка и пропела десять раз, точно и аккуратно, как всегда.Гуннар с Гуниллой и Весёлая кукушка кукует
— Как ты думаешь, откуда она знает, сколько раз ей надо прокуковать? — поинтересовалась Гунилла.
— Эх ты! Ясное дело отчего. Папа же говорил, это механизм работает, — сказал Гуннар.
Но тут случилось самое настоящее чудо. Окошечко часов снова распахнулось, и оттуда выскочила маленькая деревянная кукушка.
— Все только болтают: механизм да механизм, — недовольно пробурчала кукушка. — Есть на свете такое, что называется — способности к математике. И они у меня есть. Это означает, что я умею считать. Да, да, умею!
Гуннар и Гунилла сидели в своих кроватках точно аршин проглотили и только смотрели во все глаза. Они думали, что, может, им все это только снится.
— Она... она умеет говорить, — прошептал наконец Гуннар.
— Ясное дело, я умею говорить, — сказала кукушка. — Неужто ты думаешь, что я умею только куковать?
— Нет, — смущенно ответил Гуннар, — но...
— Я очень дельная и вежливая, — продолжала маленькая деревянная кукушка.
Она слетела вниз и уселась на край кровати Гуннара.
— Где только на свете я не побывала! — сказала она. — Чего только не видела! Как подумаю, у самой иной раз голова кружится.
Гуннар и Гунилла еще больше вытаращили глаза.
— А разве ты не приделана к часам? — очень вежливо спросила под конец Гунилла.
— Конечно нет, — наставительно сказала кукушка. Это только люди так думают.
И тут как раз явилась мама узнать, почему такой шум в детской. Кукушка проворно исчезла, с треском захлопнув за собой окошечко. И появилась снова, когда мама уже давным-давно ушла.
— А почему ты не покажешь маме, что ты живая? — спросила Гунилла.
— Это — тайна, — ответила кукушка. — Тайна, которую можно знать только детям. Взрослые люди ни в коем случае не должны в это верить. Они-то думают, что все кукушки в таких часах — деревянные. Ха-ха-ха, сами они деревяшки, вот они кто, не будь я Веселая кукушка.
"Веселая кукушка" — это прозвище ей очень подходит", — подумали Гуннар с Гуниллой. Они все больше и больше радовались своим новым часам.
Гуннар с Гуниллой в спальне Весёлая кукушкаЛетая взад-вперед но комнате, Веселая кукушка оживленно болтала с детьми.
— Поклянитесь, что никогда никому не скажете, что я живая, — потребовала она. — Если только вы это сделаете, я никогда в жизни не скажу вам больше ни слова, а только буду петь, который час. Кстати, — продолжала она, — лучше, если вы сейчас же ляжете в постель. А иначе я боюсь проспать. Так тяжело просыпаться, когда нужно выскакивать из окошечка в три часа ночи. Собственно говоря, мне нужен был бы будильник.
И Веселая кукушка исчезла в своем окошечке.
На следующее утро Гуннару с Гуниллой, как обычно, принесли завтрак в постель. Пока они завтракали и пили чай, мама сидела рядом. Веселая кукушка выскочила из окошечка и пропела восемь раз. Но она, конечно, не сказала ни слова. Она только подмигивала одним глазком детям. Гуннар и Гунилла восхищенно переглянулись. Нет, им это не приснилось. Кукушка и вправду живая. Просто чудо, на удивление живая!
Мама Гуннара и Гуниллы все больше и больше удивлялась по мере того, как день приближался к вечеру. В детской никто не кричал и не требовал воды или сказок. Порой оттуда доносились таинственные восторженные смешки. Время от времени мама заходила в детскую посмотреть, что там происходит. Но тогда дети чинно сидели в своих кроватках. Только щечки их необычно розовели, и казалось, они втихомолку посмеиваются. А почему, мама никак взять в толк не могла и обескураженно возвращалась на кухню. Откуда ей было знать, что кукушка как раз начала показательные полеты перед Гуннаром и Гуниллой. Громко распевая, она низко летала над их кроватями и кувыркалась в воздухе. Гуннар и Гунилла просто визжали от восторга.
Потом Веселая кукушка сидела на подоконнике и рассказывала детям обо всем, что видела за окном. На улице красиво падал снег, торопливо проходили дети, нагруженные пакетами, — ведь скоро Новый год.
Гуннар и Гунилла вздохнули.
— А мы не можем купить в этом году новогодние подарки, — печально сказал Гуннар.
— Да, потому что нам нельзя вставать до самого праздничного вечера, — сказала Гунилла.
— Ну, это я улажу, — обещала Веселая кукушка. — Отворите мне только окно, и я мигом слетаю за подарками.
— Но у нас нет денег, — сказал Гуннар.
— Есть, только совсем немножко, — сказала Гунилла.
— Это дело я тоже улажу, — снова обещала Веселая кукушка. — Я могу снести золотое яичко. Сегодня ночью я снесла уже три штуки. Они лежат наверху, в часах. — И — раз! — она взлетела вверх, забралась в часы и снова вылетела оттуда с прелестнейшим крошечным золотым яичком в клювике. Она вложила его в руку Гуниллы, и девочка подумала, что ничего красивее ей в жизни видеть не доводилось.
— Пожалуйста, оставь его себе, — сказала кукушка. — Я потом снесу еще. Ну а теперь отвори окно, и я слетаю к домовым за новогодними подарками.
— В Стокгольме никаких домовых нет, — засомневалась Гунилла.
— Сдается, вы не очень-то знаете о том, что есть в Стокгольме, а чего там нет, — сказала Веселая кукушка. — Беда в том, что ваши глаза не видят, а уши не слышат. Иначе вы бы сами увидели, как эльфы танцуют в Хумлегордене весенними вечерами, и слышали, как домовые работают в своей мастерской в Старом городе перед самым-самым Новым годом.
— О! — воскликнули Гуннар с Гуниллой. И поспешно открыли окно, чтобы Веселая кукушка смогла слетать и купить новогодние подарки в мастерской у домовых.
Целый день летала она взад-вперед с золотыми яичками и пакетами. Это было и вправду нелегко: ведь кукушке приходилось еще следить за временем и вовремя петь.
"Какие чудесные подарки она приносит!" — думали Гуннар с Гуниллой. Брошку с браслетом для мамы, бумажник и перочинный ножик для папы, а сколько прелестных игрушек для кузин с улицы Оденгатан. О, до чего ж интересно было открывать пакеты! А как приятно с Веселой кукушкой! Единственное, что беспокоило Гуннара с Гуниллой, как объяснить маме с папой в новогодний вечер, откуда взялись эти подарки. Но брат с сестрой сговорились, что сделают таинственный вид и скажут: это страшная тайна. Пусть думают что хотят!
Незадолго до восьми часов вечера пришла мама пожелать детям, которые весь день были такими послушными, спокойной ночи. Веселая кукушка была в тот момент как раз в очень игривом настроении и, прежде чем влететь в окошечко часов и захлопнуть его за собой, она прошептала детям:
— А теперь мы немножко подшутим над вашей мамой.
Когда мама подоткнула одеяло детям на ночь и сказала: "А теперь спать. Уже восемь часов!" — в тот же самый миг окошечко часов открылось и оттуда выглянула маленькая деревянная кукушка. А потом она запела. Она пела, пела и пела. И не восемь раз, она прокуковала целых двадцать шесть раз. Мама сидела совершенно ошеломленная.
— Что это значит? — спросила она. — Должно быть, механизм у часов немного испортился.
— Ага, — сказали Гуннар с Гуниллой. — Наверно.
И, забравшись под одеяло, громко расхохотались.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
суббота, 24 февраля 2018
18:12
Царь Чахчах (сказка Ованеса Туманяна)
Жил-был бедный мельник.
Однажды идет этот мельник на мельницу закрыть воду, возвращается и видит - пропал у него кусок сухого сыра.
читать дальше
Спустя день, идет он опять на мельницу, возвращается, видит - пропал у него кусок пресного хлеба.
Как ему найти вора? Думает мельник, думает и ставит на пороге мельницы капкан. Утром встает, а в капкане лисица.
- Эх, погоди, проклятая, разделаюсь я с тобой, - говорит мельник и берет лом.
- Не убивай меня, - просит лисица, - ну что такое кусок сыру. Отпусти меня, я тебе много добра сделаю.
Мельник послушался и отпустил лисицу. Лисица бежит, роется в мусоре и находит золотой. Идет к царю.
- Да продлится твоя жизнь, дай мне меру. У царя Чахчаха есть малая толика золота, смерим его - принесу обратно.
- Кто это Чахчах?
- Это очень богатый царь, а я его визирь, - отвечает лисица. - Одолжи меру. После узнаешь.
Берет меру, сует в щель золотой и вечером приносит меру обратно.
- Ох, - говорит, - мерила, мерила, из сил выбилась.
«Неужели правда, что этой мерой они золото мерили», - думает царь. Встряхивает меру, - звеня, выпадает золотой.
На следующий день лисица снова приходит к царю.
- У царя Чахчаха есть малая толика драгоценных камней и жемчугов. Одолжите вашу меру, смерим, вернем.
Берет и уходит. Находит одну жемчужину. Сует ее в щель и вечером возвращает меру.
- Ох, - говорит, - мерила, мерила, - из сил выбилась.
Царь встряхивает меру, выпадает жемчужина. Удивляется: и богат же царь Чахчах - золото, драгоценности и жемчуг мерит такой мерой.
Проходит несколько дней. Вот однажды лисица приходит к царю свататься. Мол, царь Чахчах хочет твою дочку в жены взять.
Царь радуется, не нарадуется.
- Ну, идите, - говорит, - торопитесь, готовьте свадьбу.
Во дворце царя суетятся, готовятся к свадьбе, а лисица бежит к мельнику.
Сообщает мельнику добрую весть: мол, дочку царя тебе в жены сосватала. Готовься, поедем свадьбу справлять.
- Ай, что ты натворила, лисица, пусть рухнет твой кров. Зачем мне дочка царя? Бедняк я, тело даже нечем прикрыть... Что мне теперь делать?..
- Не бойся, положись на меня, - успокаивает лисица мельника и бежит обратно к царю.
- Царь Чахчах с большой свитой ехал венчаться. По дороге на него напало вражье войско, перебили всех его людей, унесли все добро. Сам он едва спасся, укрылся в мельнице. Скорее пошлите ему одежду, чтоб мог приехать, обвенчаться, а потом отомстить врагу.
Царь Чахчах
Царь тут же дает лисице царские одежды и посылает множество всадников, чтобы с почестями доставить зятя во дворец.
Процессия останавливается перед домом мельника. Лисица наряжает мельника в царские одежды, сажает на коня. Торжественно, в сопровождении всадников, привозят мельника в царский дворец. Бедный мельник только диву дается.
Садятся за стол. Приносят различные блюда. Мельник не знает за что взяться и как есть.
- Почему он не ест, лисица? - спрашивает царь.
- Все думает о том, как его ограбили, сколько добра у него забрали. Как ему перенести такой позор! - вздыхает лисица.
- Ничего, не горюй, дорогой зять, - просит царь. - Сейчас надо радоваться, пировать.
И пируют, едят, пьют, играют, танцуют. Семь дней, семь ночей справляют свадьбу. Лисица становится кумой.
После свадьбы царь дает дочке богатое приданое и торжественно провожает ее в страну царя Чахчаха.
- Постойте, я отправлюсь вперед, все приготовлю, а вы езжайте следом за мной, - говорит кума-лиса и пускается бегом.
Бежит, бежит, видит - в поле пасется большое стадо.
- Чье это стадо? Отвечают:
- Шах-Мара.
- Эй, вы! Не вздумайте называть его имя, царь на него очень сердит, идет вслед за мной с большим войском. Кто назовет Шах-Мара, тому царь прикажет голову отрубить. Если спросят, чье стадо, скажите- царя Чахчаха. А не то-горе вам!
Бежит дальше, бежит, видит - на горе видимо-невидимо баранов.
- Чьи бараны?
- Шах-Мара.
Лисица слово в слово повторяет свою угрозу пастухам. Бежит дальше, бежит, видит - обширные нивы. Жнецы жнут.
- Чьи это нивы?!
- Шах-Мара.
Жнецам наказывает то же самое. Бежит дальше, бежит, видит - луга.
- Чьи луга?
- Шах-Мара.
То же самое говорит косарям. Прибегает ко дворцу Шах-Мара.
- Шах-Map, эй, Шах-Map, - видишь, пыль облаком стоит? То царь идет с большим войском. Он разграбит твои владения, заберет имущество и казну и убьет тебя. Когда-то я съела у тебя курочку и до сих пор помню твою доброту. Прибежала предупредить тебя. Спасай свою голову, пока не поздно.
- Что мне делать, куда деваться? - в ужасе заметался Шах-Мар. - И правда, облако пыли стоит.
- Поздно уже бежать, скорей влезай в этот стог, спасайся...
Шах-Map лезет в стог.
А в это время приближается свадебная процессия с барабанным боем, зурной, песнями, в сопровождении войска. Царь Чахчах и его жена едут в золоченой карете, спереди и сзади - бесчисленные всадники.
Доехали до поля. Видят - пасется большое стадо.
- Чье это стадо? - спрашивают всадники.
- Царя Чахчаха, - отвечают пастухи.
Едут дальше. Подъезжают к горам. Видят - на горах видимо-невидимо белых баранов.
- Это чьи стада? - спрашивают всадники.
- Царя Чахчаха, - отвечают пастухи.
Едут дальше. Видят - обширные нивы.
- Чьи это нивы?
- Царя Чахчаха.
Все в изумлении. Сам Чахчах от удивления не может слова вымолвить.
Едут, едут, добираются до дворца Шах-Мара. Кума-лиса принимает гостей. Пируют семь дней и семь ночей. После этого гости возвращаются домой.
Царь Чахчах, его жена и кума-лиса остаются жить во дворце Шах-Мара.
А перепуганный Шах-Map и по сей день, говорят, спасается бегством.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 23 февраля 2018
15:40
Диковинная птица. Гримм Я.В. (ОСТОРОЖНО! РАСЧЛЕНЕНКА!)
Некогда жил на свете такой волшебник, который принимал на себя образ бедняка нищего, ходил от дома к дому, как бы милостыню просил, а при этом похищал красивых девушек. Никто не знал, куда они исчезали, потому что никто их потом уж не видывал. Однажды явился он перед домом человека, у которого были три дочки-красавицы. На вид волшебник казался жалким нищим, и за спиной у него был привязан большой короб, словно бы он собирал подаяние. Он попросил вынести ему чего-нибудь поесть, и, когда старшая дочка к нему вышла, чтобы подать ему кусок хлеба, он только прикоснулся к ней — и она тут же очутилась в его коробе.
читать дальше
Затем он поспешно удалился и зашагал со своей ношей к дремучему лесу, где у него был построен дом в самой чаще.
В доме этом все было очень роскошно, и волшебник дал красавице все, чего только можно пожелать. Он сказал:
— Сокровище мое, тебе у меня полюбится: у тебя здесь под рукой все, чего твоей душеньке угодно.
А затем, по прошествии двух дней, он ей заявил:
— Мне надо на время уехать и тебя здесь оставить одну. Вот тебе ключи от всего дома, и всюду ты можешь ходить, все осматривать. Не заглядывай только в одну комнату, которая отпирается вот этим маленьким ключиком. Я это тебе запрещаю под страхом смерти.
При этом он дал ей еще яйцо и сказал:
— Это яйцо сохрани мне и лучше уж постоянно носи его при себе. Знай: если оно потеряется, это приведет к большому несчастью.
Девушка взяла и ключи, и яйцо, пообещав все исполнить как следует. Когда волшебник уехал, красавица пошла по всему дому и обошла его снизу доверху, все в нем осмотрела. Все покои в нем блистали серебром и золотом, и ей показалось, что она никогда еще не видела такого великолепия.
Наконец пришла она и к запретной двери, хотела пройти мимо нее, но любопытство не давало ей покоя. Осмотрела она ключик, видит: он ничем от других ключей не отличается, сунула его в скважинку и чуть только повернула — дверь распахнулась настежь. И что же она увидела, войдя в тот запретный покой? Посреди него стоял огромный таз, полный крови, и в нем лежали тела людей, разрубленные на части, а рядом с тазом поставлена была деревянная колода, около которой лежал блестящий топор.
Увидев все это, девушка так перепугалась, что выронила яйцо из руки прямо в этот таз. Она его из таза вытащила и стала кровь с него стирать, но тщетно старалась: кровь на нем через минуту выступала вновь. Как она ни терла, как ни скоблила — уничтожить кровавые пятна на яйце она не смогла.
Вскоре вернулся волшебник из своей поездки и прежде всего хватился ключа от запретной двери и яйца.
Красавица подала ему то и другое, но руки ее при этом дрожали, и волшебник по кровавым пятнам тотчас угадал, что она побывала в запретном покое.
— Так как ты против моей воли побывала в этом покое, — сказал он, — то теперь против своей воли должна направиться туда же! Прощайся с жизнью!
Он сбил ее с ног, за волосы потащил в страшный покой, отсек ей голову топором, а все тело ее изрубил на куски, так что кровь стала стекать в таз. Потом и все куски ее тела побросал в тот же таз.
— Ну, теперь пойду добывать вторую дочь-красавицу, — сказал волшебник и опять в образе нищего пошел к тому же дому и стал просить милостыню.
И вторая дочка вынесла ему кусок хлеба, и вторую он похитил, одним прикосновением заставив ее очутиться в своем коробе. И с ней случилось все точно так же, как и со старшей сестрой: она тоже, поддавшись любопытству, отворила кровавый запретный покой, заглянула в него и по возвращении волшебника домой поплатилась жизнью за свое любопытство.
После этого волшебник отправился за третьей дочкой, которая была и поумнее, и похитрее сестер. Когда он отдал ей ключи и яйцо, а сам уехал, она сначала тщательно припрятала яйцо, затем осмотрела дом и, наконец, зашла в запретный покой.
Ах, что она там увидела! Обе ее милые сестрицы лежали в тазу убитые и разрубленные на части. Но девушка, не растерявшись, собрала все разрозненные части их тел и сложила их как следует: и головы, и руки, и ноги, и туловища — все на свое место. Как только она все сложила, все срослось по-прежнему, и обе девушки открыли глаза и снова ожили. Очень все они обрадовались этому — начали целоваться и миловаться.
Вернувшись, волшебник потребовал тотчас ключи и яйцо. Увидев, что на яйце нет никаких следов крови, он сказал:
— Ты выдержала испытание, тебя и возьму я за себя замуж.
С этой минуты уже он потерял над ней всякую власть и должен был выполнять все ее требования.
— Ладно, — сказала она, — но прежде ты отнесешь моим родителям полнешенек короб золота, и отнесешь его сам на спине, а я тем временем тут все подготовлю к свадьбе.
Девушка побежала к своим сестрам, которых припрятала в маленькой каморочке, и сказала им:
— Настало время вас спасти: этот злодей должен будет вас отнести домой, но, как только вы к дому прибудете, тотчас высылайте мне помощь.
Она их обеих посадила в короб и засыпала сверху золотом так, что их и видно не стало, потом призвала волшебника и сказала:
— Ну, теперь неси короб, но смотри, в пути не останавливайся и не отдыхай — я буду за тобой из моего окошечка следить.
Волшебник взвалил короб на спину и потащился с ним по дороге, но короб был таким тяжелым, что у него пот градом катился со лба. Вот он и присел было, и хотел немного отдохнуть, но тотчас же одна из красавиц в коробе закричала:
— Я смотрю в свое окошечко и вижу, что ты отдыхаешь! Ступай сейчас же дальше!
Он подумал, что это его невеста ему кричит, и поплелся дальше.
И опять задумал было сесть, и опять услышал: «Смотрю в свое окошечко и вижу, что ты отдыхаешь! Сейчас же ступай дальше!»
И чуть только он останавливался, раздавались те же возгласы, и он принужден был опять брести дальше, пока в конце концов, кряхтя и окончательно выбившись из сил, не донес короб с золотом и с двумя дочками до их родительского дома.
А между тем у него в доме его невеста готовила свадебное пиршество и позвала на это пиршество друзей своего будущего мужа-волшебника.
И вот взяла она череп с оскаленными зубами, украсила его головным убором, надела на него цветочный венок, отнесла его на чердак и выставила в слуховое оконце. Справив это, она залезла в бочку с медом, потом вспорола перину и выкаталась в перьях так, что ее можно было принять за какую-то диковинную птицу и никто бы ни за что ее не узнал.
В таком виде вышла она из дома и на пути повстречала многих из числа свадебных гостей, которые ее спрашивали:
— Предиковинная птица — откуда взялася?
— Из диковинного дома сюда доплелася.
— А невеста молодая — куда подевалась?
— В доме мыла, убирала, сама наряжалась.
Вон в оконце сверху смотрит в венке и в уборе.
Наконец повстречался ей на пути и жених, который еле-еле тащился обратно к своему дому. Он спросил у нее так же, как все прочие:
— Предиковинная птица — откуда взялася?
— Из диковинного дома сюда доплелася.
— А невеста где ж моя — куда подевалась?
— В доме мыла, убирала, сама наряжалась.
Вон в оконце сверху смотрит в венке и в уборе.
Жених-волшебник глянул вверх и увидел принаряженный череп. Он подумал, что это и есть его невеста, и стал ей кивать головой и кланяться. Но едва он со своими гостями вступил в дом, туда же прибыли и братья и родственники невесты, посланные ей на помощь. Они накрепко заперли все двери в доме, чтобы никто из него не мог выйти, а затем подпалили его, так что и сам волшебник, и вся его братия должны были в том доме сгореть — и сгорели дотла.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
четверг, 22 февраля 2018
14:39
Гном Гномыч и изюминка: Где этот Фадей? Баллинт А.
Рос Фадейка, подрастал. И с каждым днём становился всё разговорчивее. Вначале это забавляло Изюмку. Вместе с Кишмишкой они обучали маленького хомячон-ка всяким стишкам и песенкам. А когда Фадейка потом их пел или декламировал, они чуть не умирали от восторга. Но Фадейка мог петь или читать стихи и невпопад. Например, приляжет Изюмка отдохнуть в тени под кустиком, а хомячок уж тут как тут. Наклонится над самым Изюмкиным ухом и запоёт:
читать дальше
Кто в ногу не шагает
И песен не поёт,
На ужин не получит
Яблочный компот
— Фадей! — прихрюкнет, бывало, на него Изюмка. — Будь хорошим хомячком, не приставай.
— Ладно, — тихо соглашается хомячок. А минуты через три снова за своё принимается:
...Кто в ногу не шагает...
— Кому я сказал? Будь... — начинает Изюмка. А Фадей в ответ:
— Я и есть хороший хомячок!
— Был. На три минуты. Но я-то хочу по меньшей мере часок поспать. Ступай отсюда!
Иногда ему удавалось спровадить Фадея. А иногда и нет. Так что вместо сна Изюмке теперь чаще приходилось по-другому отдыхать: рыть пятачком землю на лугу. Изюмка надеялся, что однажды он выроет
какой-то клад. Например, полный кувшин монет. На те монеты он купил бы: для Гномыча машину — стричь газоны, для дядюшки Грача — спортивный самолёт с гнездом на прицепе, а для Фадея... Что же такое он купил бы для Фадея? Этого Изюмка ещё не успел решить. Но в этот момент хомячок появился самолично и спросил:
— Изюмка, что ты там всё время роешь?
— Так, ничего.Хомячок не обиделся, а продолжал допытываться:
— А почему ты такой толстый?
— И никакой вовсе я не толстый! — заспорил Изюмка, а сам вытянулся в длину насколько только мог.
— А почему ты, Изюмка, не можешь летать? Ну, как дядюшка Грач, например.
— Откуда я знаю! — зло хрюкнул поросёнок.
— Может, ты очень тяжёлый?
— Да не тяжёлый я, пойми ты, — возмутился Изюмка. — Просто у меня нет крыльев для полёта.
— А почему у тебя их нет?
— Потому что я — поросёнок, — сказал Изюмка и зевнул.
— Изюмка, ты хочешь спать? — полюбопытствовал хомячок Фадей.
— Как тебе сказать...
— Так и скажи.
Тут Изюмке показалось, что, если Фадейка еще что-нибудь спросит, он сбежит от него. Далеко-далеко...
Однажды Изюмка решил поговорить об этом с Гномычем:
— Гномыч, а Гномыч, давай кому-нибудь отдадим или подарим нашего Фадея.
— Ну и ну! — удивился Гномыч. — С чего это ты вдруг?
— Надоел он мне.
— Что ты говоришь? А кто же ещё недавно приставал ко мне, просил взять хомячка домой?
— Я тогда и не знал, сколько мне придётся с ним натерпеться, — признался поросёнок.
— Сколько? — допытывался Гномыч. — Что он такое сделал?
— Да так. В земле и то порыться не даёт. И вообще.
— И поэтому мы должны отдать его кому-нибудь? Ладно, пришли сюда Фадея.
— Иди, тебя Гномыч зовёт, — сказал Изюмка хомячку, а сам как ни в чём не бывало снова принялся рыть пятачком землю.
Вырыл ямку, улёгся в неё и заснул. Благо Фадей над ухом не бубнит. Проснулся в отличном настроении. Поиграть ему захотелось. В какую игру — он . ещё сам не знал. Но в любом случае для игры нужен Фадейка.
— Фаде-е-й! — принялся звать Изюмка. — Ты где-е-е?
Хорошо всё-таки, когда есть с кем поиграть. Не надо к соседям плестись, просить: давайте поиграем немножко. Приятель всегда здесь, под рукой. Только где же это он?
«Наверное, я недостаточно громко хрюкал?» — подумал Изюмка и закричал так, что ему начало вторить эхо.
Но Фадей всё равно не отзывался.
— Может, уснул? А скорее всего, лодырничает. Поднялся Изюмка, в дом сходил. Но Фадейка как
сквозь землю провалился. А с ним заодно и Гномыч. Впрочем, Гномыч отыскался быстро: он сидел в саду за столом и читал свою газету «Весточки с полей».
— Не видал Фадейку? — спросил, подбежав к нему, Изюмка.
— Нет. А что ты его вдруг ищешь? Он же и так тебе всё время мешает — землю рыть... и вообще.
— Да, но... Мне хочется, чтобы он снова здесь был.
— Ты же просил его кому-нибудь подарить.
— И ты подарил его? — чуть не плача воскликнул Изюмка.
Подарили, отдали в чужие руки его дорогого Фадейку! Отдали, пока он, Изюмка, спал! Изюмка уткнулся головой в колени Гномычу и горестно зарыдал.
— Но, Изюмушка, — уговаривал его Гномыч, — ведь ты же сам просил отдать его кому-нибудь?
— Это я в сердцах! — закричал Изюмка. — А на самом деле я не хотел. Он такой хороший, такой милый. Я так его люблю. — Ну хорошо, — сказал Гномыч и ласково потрепал поросёнка по макушке. — Тогда всё в порядке. Кстати, Фадейка скоро вернётся. Пока ты спал, они с Кишмишкой пошли немного погулять.
Только Гномыч так сказал, как уже застучали по двору, затопали коротенькие лапки. Это хомячок Фадейка и мышка Кишмишка возвращались с прогулки.
— Фадеюшка, миленький, — бросился обнимать его Изюмка, уж не заботясь о том, что Кишмишка может заметить у него слёзы на глазах. — Наконец-то. Спасибо тебе, Кишмишка, что целым и невредимым доставила Фадейку назад.
Изюмка взял Фадейку за лапку и повёл его к Гномычу.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
вторник, 20 февраля 2018
16:41
Гном Гномыч и изюминка: Морской бой
Каждый раз, когда Изюмка расплёскивал воду из ведра, Гномыч говорил:
— Будь повнимательнее. А сейчас иди за тряпкой и подотри пол.
А вот когда неуклюжий Фадейка опрокинул ведро с водой и комната превратилась в настоящее озеро, Гномыч только сказал:
читать дальше
— Маленький он ещё. Подрастёт, будет покрепче на ножках держаться.
Да и ложку хомячок часто ронял на пол. И всё равно Гномыч, ничего не говоря, поднимал её сам. Зато когда Изюмка что-нибудь, бывало, уронит, Гномыч и не подумает нагнуться да поднять.
Одним словом, хомячку Гномыч больше вольностей разрешал, чем ему, поросёнку. И всё потому только, что Фадейка ещё маленький.
Фадейка, например, боится грозы. А Изюмке любая гроза не страшна. Он заранее радуется: будет гроза — будет и ливень.
А после ливня за огородом большая-пребольшая лужа образуется.
Лужа и Фадейке тоже по душе. Он, правда, в лужу никогда не ложится, как поросёнок Изюмка. Ему и так хорошо: кораблики деревянные пускает, камешки разноцветные в воде моет.
Как-то в жаркий день, после сильной грозы, Гномыч отправился навестить старого дядюшку Грача.
Изюмка же, валяясь в тёплой луже за огородом, потешался над Фадейкой, как тот свои кораблики из щепочек и древесной коры по луже-озеру плавать пускает. Смотрел, смотрел на его забавы, и вдруг ему в голову пришла одна замечательная мысль.
— Знаешь что, Фадейчик? А ведь эти твои судёнышки ровным счётом ничего не стоят.
— Почему это? — удивился Фадейка.
— А потому что потому. Нельзя с ними в морской бой играть.
— А что такое морской бой?
— Это когда один корабль против другого вою-ет, — произнёс Изюмка с таким важным видом, будто он сам уже видывал множество морских боёв.
Между тем он про них только слышал от медвежонка Мини. У того дядя служил в цирке и приносил Мине всякие разные книжки про путешествия и морские сражения.
Изюмка подождал, пока маленький Фадейка привыкнет к незнакомым словам, а потом снова заговорил. И так ему сказал:
— Надо будет настоящие корабли из тыквы вырезать.
— Из тыквы? — У Фадейки даже глаза округлились, хотя он теперь уже знал, что дом, например, можно сделать из тыквы. — Но ведь тыква большая! — всё же усомнился хомячок.
— Ох и чудак ты! — захохотал Изюмка. — Тыквы разные бывают. Есть тыквы очень большие, как, скажем, наш дом. А есть маленькие, которые ещё не выросли.
Фадейка промолчал, а Изюмка понял, что ему придётся ещё многому обучать хомячка.
— Вот ты сейчас маленький? А через какое-то время и ты вырастешь. Будешь большим. — Ой! — обрадовался Фадейка. — Я тоже буду такой большой, как эта тыква?
— Ну, такой нет, — покачал головой Изюмка. — Ты будешь такой, как все большие хомяки. А маленькие тыковки — те сделаются большими тыквинами. А пока вот что: там у плетня лежит множество отличных маленьких тыковок и кабачков. Тащи сюда штуки две-три. Мы из них и наделаем кораблей.
Фадейке только того и надо было. Очень даже быстро он добрался до огорода, где Гномыч ещё по весне посадил самена тыквы и кабачков.
Под густым шатром широченных листьев он отыскал первый кабачок величиной с хороший огурец. Ох и пришлось же Фадейке попотеть, пока он притащил кабачок во двор. Ведь он и сам был не больше этого кабачка.
— Молодец! — похвалил его Изюмка. — Тащи сюда следующий.
«Хорошо, когда есть такой мальчишка у тебя под рукой, — подумал Изюмка. — Всегда его можно за чем-нибудь послать».
Изюмка давно уже хотел поиграть в морской бой. С той самой поры, как увидел в Мининой книжке красивые картинки кораблей. Только ему лень было тащить в дом кабачки. А теперь на это был Фадейка!
Тем временем вернулся хомячок — сказать, что больше в огороде нет ни одного кабачка, ни одной тыковки.
— Ладно, хватит с нас и этих, — снисходительно сказал Изюмка и принялся разрезать на две половинки кабачки и тыквы. Выдалбливать тыквы изнутри он опять же поручил Фадейке. Заниматься самому таким нудным делом у него не хватало терпения. Потом он поручил Фадейке нарвать листьев лопуха и прутьев, чтобы из них сделать паруса и мачты. Фадей старался изо всех сил. Изюмке оставалось только командовать:
— Не проскобли тыкву насквозь!
— Ищи прутья, какие попрямее!
— Смотри не продырявь лопухи! И всё время в таком духе.
— Да, и ещё, если Гномыч спросит, кому пришло в голову строить корабли, скажи, что тебе! Понял? — предупредил Фадея Изюмка.
— Нет, — покачал круглой головкой хомячок.
— Гномыч любит задавать всякие вопросы. А ты ему спокойно можешь отвечать: «Я, мол, и всё тут». В конце концов, кто таскал тыквы? Ты! Верно я говорю?
— Верно, — согласился Фадейка.
Тут Изюмка решил: нечего время зря терять. И морской бой начался.
Разумеется, в атаку пошли Изюмкины корабли. Длинными палками Изюмка и Фадей толкали свои боевые суда вперёд — от одного берега лужи к другому. Кому из них удавалось потопить корабль противника, тот принимался радостно кричать. Словом, замечательная получилась игра. Раза два Фадей угодил сам в лужу. Но быстро высох.
Когда домой вернулся Гномыч, на плаву остался один-единственный корабль и тот со сломанной мачтой и порванными в лохмотья парусами.
— И кому это пришла в голову такая мысль: погубить попусту столько маленьких тыквочек и кабачков? — рассердился Гномыч.
Фадей посмотрел на Изюмку, а тот начал ему подмигивать, чтобы напомнить об их уговоре. И это ему удалось.
— Мне, — простодушно сказал Фадей.
Но Гномыч очень удивился и, конечно, не поверил:
— Тебе? Как же она тебе могла прийти?
— Никак не могла, — уставившись глазками-бусинками на Гномыча, отвечал хомячок. — Мне её Изюм-ка сказал.
Изюмка готов был сквозь землю провалиться.
— Я... я... — забормотал он. — Это... как его... Я сказал...
Зато Фадейка хорошо помнил, что сказал поросёнок, и решил помочь ему:
— Ты сказал: «Если Гномыч спросит, чья была мысль, скажи, мол, твоя».
— Ага! — многозначительно произнёс Гномыч, бросил на Изюмку строгий взгляд и, круто повернувшись, ушёл в дом.
Тем временем поросёнок принялся усердно работать: убирал обломки боевых судов, вымел двор. Да так, что ни прутика, ни семечка тыквенного не найти. Ничто больше и не напоминало о недавнем морском сражении.
Но Гномыч всё и так хорошо помнил. И когда Фадейка заснул в прохладном доме, Гномыч отчитал Изюмку:
— Тем, что ты кабачки погубил, ты сам себя наказал. Теперь не скоро доведётся тебе их есть. Ни со сметаной, ни без неё. А вот за то, что ты вину с больной головы на здоровую свалить задумал, за это я на тебя сильно обижен.
— Я сам на себя обижен, — признал вину Изюмка.
И Гномыч не стал даже журить озорника. Он понял, что Изюмка впредь никогда не будет прятаться за Фадейкину спину.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 19 февраля 2018
14:00
Гном Гномыч и изюминка: Чей Фадей? Баллинт А.
Вскоре дождь перестал, наступили солнечные деньки. Но Изюмка всё равно ходил темнее тучи: ему хотелось поиграть с маленьким хомячком Фадейкой, а тот всё время спал в своей люльке.
читать дальше
— Мой Фадейка, — ворчал он. — Ведь для чего мы его домой принесли? Чтобы мне было с кем играть. А так на что он мне нужен?
— И почему ты никак не поймёшь: таким малышам, как Фадей, надо спать почти целый день.
— Эх! — отмахивался Изюмка и шёл пятачком рыть землю.
Вырыл одну ямку, другую, вдруг слышит какой-то шорох.
— Фадик проснулся! — радостно захрюкал он и побежал к люльке. Наступило весёлое времечко и для Изюмки.
— А ну скажи, — допытывался теперь он у хомячка, — ты чей, Фадей?
— Изюмкин, — лепетал спросонья Фадейка.
А поросёнок буквально места себе не находил от радости.
Послушный хомячок соглашался играть с Изюмкой в любые игры: кувыркался на сене, лежал в вырытых поросёнком ямках, зарывался в песок. И сколько угодно играл в прятки! Сокровище, а не хомячонок был этот Фадейка.
Немного погодя пришла к ним мышка Кишмишка и сообщила радостную новость: вода ушла из их подземного дворца.
— А ну, Кишмишка, посмотри, что у меня есть! — громко хрюкнул Изюмка.
У Мышки даже глазёнки засветились.
— Ой, какой премиленький хомячок! — пропищала она.
— Его Фадейкой кличут, — милостиво сообщил Изюмка.
Кишмишка обрадовалась, позвала:
— Иди ко мне, золотой мой Фадеюшка!
Хомячок пошёл было к ней навстречу, смешно перебирая короткими ножками, но тут Изюмка как вскочит да как побежит ему наперерез.
— Не смей ни к кому ходить! Ты мой, понятно? И, подхватив его на руки, так прижал к груди,
словно кто-то хотел у него отнять хомячка. Кишмишка обиделась:
— Чего ты так испугался? Съем я его, что ли?
— Не съешь, — смягчаясь, сказал Изюмка, — но и хватать нечего. Перемажешь ещё его золотистую шубку.
— Вот оно что? — возмутилась мышка. — И это говоришь мне ты, у которого вечно и копыта и нос в грязи?!
Тем временем Фадейка снова задремал. Изюмка принёс его к Гномычу и попросил:
— Присмотри за ним, пожалуйста. Носик ему вытри. А то у него носик загрязнился! — И сам — в дверь, чтобы с Кишмишкой в прятки играть.
Гномыч усмехнулся и говорит:
— Почему же ты Фадейку мне несёшь, когда ему носик нужно вытереть. Это же твой хомячок?
— И мой и твой, Гномыч, — отвечал Изюмка. — Мы же его вместе нашли? Разве ты забыл?
— Нет, не забыл, — возразил Гномыч, посмотрел на своего приятеля Грача, и они оба захохотали.
— Над чем это вы смеётесь? — спросила Кишмишка, заглядывая в окно.
— А над тем, милая, смеёмся, что когда Изюмке играть хочется, то Фадейка — его, а когда за хомячком уход требуется и забота, то сразу оказывается, что Фадейка — Гномычев.
— Хи-хи-хи! — ехидно захихикала мышка. Изюмка разозлился, побежал прогонять Кишмишку домой. Но та уже и сама догадалась, что рассердила приятеля, и убежала. И только издали всё ещё доносился её ехидный смешок:
— Хи-хи-хи!
Первое время Изюмка, куда, бывало, ни идёт, туда и Фадейку за собой тащит: любил своим хомячком перед другими похвалиться.
— Смотри, Изюмка, — предостерегал его Гномыч, — приучишь к себе малыша, потом не отвяжешься.
— А если я так его люблю, что без него минуты прожить не могу? — кричал Изюмка и прижимал к груди маленький мохнатый комочек.
Но однажды ещё один приятель Изюмки, косолапый медвежонок Миня, говорит поросёнку:
— Поиграем в футбол, а? Только зря ты своего хо-мячонка повсюду за собой таскаешь! Ну прямо покою нет от него никакого.
Начали они играть в футбол. В самом деле, Фадейка под ногами путается, мяч поймать хочет. Почесал Изюмка за ухом: что же делать?
На другой день собрался Изюмка к Филе Зайчику. В гости. В «трёх поросят» играть. Дождался, когда Фадейка после обеда уснёт, и сам осторожно на копытцах — к двери. Но Фадейка сразу же проснулся. И в слёзы:
— Хочу с тобой вместе! Фадей с Изюмкой гулять пойдёт.
Нечего делать — надо брать с собой хомячка. А Фадейка, не выспавшись, ноет, хнычет. Так и пришлось Изюмке весь день на руках его нянчить. Всё получилось, как Гномыч предсказал.
И вообще, с тех пор как Фадейка очутился в тыквенном домике, Изюмка иногда рад был ему, гордился, что он ростом больше хомячка. А то, наоборот, хотел стать таким же маленьким, как Фадейка. Или даже меньше его. Особенно когда нужно было что-нибудь делать по дому.
Один раз Изюмка учил хомячка, как правильно рыть землю. В это время Гномыч попросил поросёнка помочь ему начистить картошки.
— Ты Фадейке скажи, Гномыч! — посоветовал Изюмка.
— Скажу, конечно, и ему тоже. Он очень любит мне помогать. Да только от его помощи мало толку! Полчаса будет мусолить одну картофелину. Маленький он ещё, неловкий.
— Я тоже медленно чищу картошку, — сразу же возразил Изюмка. — Вот посмотри, как я её мусолю.
Гномыч рассердился. Раньше, бывало, Изюмке можно было всякую лёгкую работу поручать: сушняк, например, порубить на дрова. А теперь Изюмка Фадейке подражает — с охапкой хвороста целый день провозится.
— Я ещё маленький! Такой же, как Фадейка. И сам сжался в комочек, даже голову спрятал. Впрямь — ничуть не больше своего хомячка.
На другой день прилетает к Гномычу в гости старый Грач. Под мышкой удочка. Рыбу ловить.
— Идём, дружище Гномыч, порыбачим у водопада. Говорят, там окунь здорово клюёт. Ну, а если и не поймаем ничего, всё равно хоть прогуляемся. Есть там один красивый заливчик.
— К водопаду! К водопаду! Идёмте же поскорее! — завизжал радостно Изюмка.
Он, правда, сам никогда у водопада не был, но слышал от своего приятеля, медвежонка Мини, что там поблизости в лесу растёт и ежевика, и земляника. А У подмытых крутых берегов можно такие сладкие корешки найти, что и копытца оближешь.
— Я, — сказал Изюмка Гномычу, — твою удочку понесу, а ты — Фадейку.
— Нет, Изюмка, — отказался Гномыч. — Не понесу я Фадейку. Да и сам ты никуда не пойдёшь. Маленькие вы ещё оба в такие дальние путешествия пускаться.
— Так ведь я уже большой! Намного больше Фа-дейки. Вот посмотри! — И поросёнок вытянулся на своих задних ножках насколько смог.
— Не дурачься, Изюмка, — пожурил его Гном Гномыч. — Ты ведь только что сказал мне, что ты такой же малыш, как и Фадейка. А это значит: нельзя мне тебя с собой брать. До водопада далеко. Вот вы двое маленьких и посидите пока дома. Подомовничаете.
Изюмка захныкал, заплакал, начал проситься. Но на этот раз Гномыч твёрдо стоял на своём. Не уступил Изюмке.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
суббота, 17 февраля 2018
16:27
Гном Гномыч и изюминка: Возьмем его домой.
Всю неделю не переставая лил дождь. У Кишмишки затопило весь их подземный дворец. Одна кладовая с запасами продовольствия осталась сухой. Теперь здесь отсиживалось всё мышиное семейство, к превеликой радости мышат. Они с утра до вечера могли, сидя тут, лакомиться калачиками просвирника да семенами сурепки. Время от времени Кишмишка вспоминала и маленького поросёнка Изюмку.
читать дальше
— Что-то он, интересно, поделывает в такую мерзкую погоду? Надо бы сходить к нему, поиграть с ним.
— Ещё чего! — рассердилась Кишмишкина мама, тётя Мышария. — Их жалкая хижина из тыквы, наверное, уже давным-давно развалилась. Сиди лучше дома да радуйся, что живёшь в добротном земляном дворце. Хоть наш дом залит наполовину водой, но всё равно он лучше пустой тыквы, которую в любую минуту может сожрать прохожая корова. Вот, наверное, посмеялся бы Гномыч, услышь он такие слова. Какая же корова станет жевать тыкву, когда в этой тыкве есть и дверь, и окно, и даже труба дымоходная?
И уж конечно, не страшен был тыкве дождь. Он только дочиста отмыл окна, а вода, скатившись вниз по глянцевитой зелёной стене, собралась в отличнейшую лужу у самой двери.
— Сделай милость, Изюмка, — обратился к нему Гномыч, — выкопай канавку, чтобы отвести воду от крыльца.
— Только нос в глине испачкаю, — заспорил Изюмка. — Разве можно в этакий дождище канавы копать?
«Может, действительно земля здорово промокла в такой ливень?» — подумал Гномыч, взял в руку тяпку и в два счёта управился с пустяковой работой. Отвёл воду из лужи у крыльца. Он уже стряхивал капли с плаща, как вдруг услышал над головой знакомый голос:
— Напрррасно и прррямо-таки стррранно, что ты дома сидишь. Как раз в это вррремя на улице Кузнечиков выставка огоррродных пугал пррроводится.
— Спускайся к нам, приятель! — крикнул Гномыч старому Грачу. — Посуши у огня перышки да расскажи, что ты там хорошего увидел, в городе-то.
— Рррассказать немыслимо, это своими глазами посмотррреть тррребуется, — возразил Грач, стряхнул с крыльев капли дождя, после чего проследовал в тыквенный дом.
— Дядя Грач, а дядя Грач, — оживился Изюмка и поднял вверх свой любопытный-пятачок, — а что там интересного на этой выставке?
— Что, что! — отвечал Грач. — Таких ррраскрррасивых пугал я и сррроду не видывал. Да известно ли вам, дрррузья, что теперрь в их снар-р-ряжении самое главное — пустые консер-р-р-вные банки?
— Вполне возможно, — подтвердил Гномыч. — Банками можно очень сильно греметь.
Изюмка слушал с разинутым ртом, а Грач продолжал рассказ:
— Из одного гор-р-р-одского огор-р-родного хозяйства привезли пугало, выр-р-р-ядили во всякие журналы с картинками, а поверх этого надели прозрачный целлофановый мешок. Стоит красуется, будто кр-р-ра-ля рррасписная! Две синицы так пер-р-р-репугались, что бр-р-росили свои входные билеты и улетели куда глаза глядят. А ведь синички — отважные птички. Они не привыкли чучел огородных бояться. У меня есть один знакомый, тоже работает пугалом гороховым. Так вот он жаловался: мол, синицы, славки и жаворонки у него все усы повыдёргивали, растащили гнёзда себе строить.
— Слышал и я такие страшные истории, — закивал головой Гномыч. — А какие там, ты говоришь, новые моды на костюмы чучелиные?
— На украшения сейчас идут цепи и кулоны из консервных банок, клипсы жестяные в уши. Словом, всё, что дребезжит, гремит, болтается. Ну, а по части одежды в самой моде сейчас костюмы для огородных чучел, из рогожки да из синтетической соломки сплетённые.
— Гномыч, — захрюкал вдруг снова Изюмка, — давай с тобой на выставку сходим, а?
— В такую непогоду? — со смехом покачал головой Гномыч. — Да в этакий дождь хороший хозяин собаку во двор не выгонит, не то что поросёнка. До костей промокнем. Даже если под зонтиком.
— Мне так хочется! Особенно на громыхающее пугало посмотреть желаю. И на соломенное тоже.
— Да я тебе соломенное, если хочешь, и сам смастерю, — посулил Гномыч.
Но Изюмка отмахнулся:
— Самодельного пугала кто же испугается?
Тут дядюшке Грачу неловко сделалось. Решил он помочь Гномычу, принялся отговаривать Изюмку от выставки.
— По правде сказать, — заметил он, — нет на этой выставке ни одного пугала, чтобы оно такую серьёзную птицу вроде меня напугать могло. Разве это пугала?! Вот раньше бывало: ох, что за пугала были! Уроды, самые настоящие страшилища! Ан, вышли они нынче из моды. А теперь какие это пугала — куклы! Словом, игрушки какие-то.
Лучше бы дядюшка Грач и не говорил такого. Тут на Изюмку вообще никакого удержу не стало.
— Игрушки! Хочу смотреть игрушки! — завопил он.— Слышишь, Гномыч? Куклы там, оказывается, показывают, а не пугала вовсе. Идём поскорее на выставку. У меня же плащ из листьев подорожника: он-то не промокнет!
— Ах, Изюмка, но ведь и трава тоже мокрая, — стал его уговаривать Гномыч. — Пока до выставки доберёмся, до нитки промокнем.
— И зачем я затеял этот ррразговоррр? — пожалел дядя Грач. — Ладно, скоррро завечер-р-р-еет, пор-р-ра, видно, и мне домой.
Все втроём они вышли из тыквенного домика. Грач, попрощавшись, сразу же полетел к себе, а Гномыч и Изюмка — по мокрому, подёрнутому пеленой тумана лугу — в сторону неблизкой улицы Кузнечиков.
Вода у них под ногами так и хлюпала. Они кое-как добрались до гриба сыроежки, гда находилась остановка полевого автобуса. Под шляпкой грибка не было ни одного ожидающего.
— Видать, только что ушёл автобус, — недовольно проворчал Гномыч, сердясь на самого себя, что уступил упрямому поросёнку, а не остался дома в своей тёплой тыквушке.
Вдруг и Гномычу и Изюмке показалось, что неподалёку кто-то плачет.
— Может, это кукушка слёзки льёт? — предположил Изюмка.
Но Гномыч хоть и знал, что кукушка не плачет, всё же подошёл к зарослям травки, которую называют кукушкины слёзки, и прислушался.
И вдруг, к своему удивлению, видит: под одной былинкой, в ямочке, лежит, свернувшись калачиком, рыже-бурый хомячок. Изюмка тоже к нему подбежал и тоже удивился. А Гномыч спрашивает найдёныша:
— Ты-то что тут делаешь, бедный хомячок?
— Плачу, — отвечает хомячок.
— Вижу, что плачешь. А почему? — вмешался Изюмка. — Почему ты плачешь... как, бишь, тебя там?
— Фадейкой меня звать, — сообщил хомячишка, хлюпая носом. — А плачу я потому, что выпал из корзинки.
— Из какой ещё корзинки? — удивился Изюмка. — И как ты мог из неё выпасть?
— А я копошился, — всё ещё посапывая носиком, сказал хомячок.
— Я, кажется, начинаю понимать! — воскликнул Гномыч. — Кто-то, наверное, вёз на рынок целую корзину всяких зверьков — морских свинок, белых мышей, хомячков. А когда садился в автобус, один из зверьков — хомячок Фадейка — и выпал из корзины.
— И что же теперь с ним станется? — с отчаянием в голосе спросил Изюмка.
— Придёт водитель, скажем водителю.
— И-и-и! — послышался снова тонкий, протяжный плач.
Тут уж и у поросёнка Изюмки хвостик начал подозрительно загибаться вниз. А дождь всё хлестал и хлестал по земле не переставая.
— Возьмём его к себе домой? — чуть не плача проговорил Изюмка.
Но Гномыч, словно предвидел это, сразу же возразил:
— Нет, Изюмка, об этом не может быть и речи.
— Давай возьмём! — жалобно захрюкал поросёнок. — И мне тогда будет с кем играть.
— Мало ли у тебя приятелей, что ли?
— Много. Но они же все не с нами вместе живут.
— И без них предостаточно жильцов в нашей тыкве...
Но потому ли, что изо всех сил зарыдал бедный хомячок, или дождь приударил ещё сильнее, или очень уж жалостливо смотрел Изюмка, только сжалось сердце у Гномыча, и он сказал ласково:
— Ладно, Фадейка, так и быть, идём с нами. Изюмка завизжал, запрыгал от радости, а Гномыч
завернул маленького Фадейку в лист подорожника и взял его к себе на руки.
— Возьмём к себе, возьмём к себе! — орал поросёнок Изюмка, совсем позабыв и про дождь, и про выставку огородных пугал. И, только увидев, что Гномыч несёт Фадейку на руках, вдруг остановился.
— Гномыч, это... как же, а я?.. Меня ты тоже возьмёшь на ручки? — спросил он.
— Тебя? — улыбнулся старый гном. — Так ты же большой. И тяжёлый. На вот тебе лучше зонтик. Держи и шагай следом за нами!
Изюмка так и обмер. Взял в руки зонтик, как ему велели, и молча засеменил следом за Гномычем, который шёл с хомячком на руках. И так ему стало обидно, что раньше Гномыч с ним возился, как с маленьким, а теперь — на тебе! Отыскался кто-то другой, ещё меньше его, Изюмки. Он уж и не рад был, что они нашли Фадейку.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 16 февраля 2018
09:24
Гном Гномыч и изюминка: Гномычевы крылышки. Баллинт А.
В холодные дни Изюмка больше всего любил свой подпечек. Там и тепло, и дремать приятно. И бездельничать. Постепенно Изюмка так обленился, что и вылезать из подпечка не желал.
читать дальше
— Подай мне сюда обед, Гномыч! — захрюкал он, почуяв, как вкусно пахнет тушёной капустой.
— Ещё что? — возмутился Гном Гномыч. — Уж и обед ему подавай в подпечек!
— Боишься, как бы я так не отъелся, что и наружу не вылезу? — спросил Изюмка.
— Вполне возможно. Но не в этом дело. Боюсь дру~ того. Вдруг ты двигаться разучишься совсем. Придётся мне тебя на себе таскать. Забудешь, что у тебя и ноги-то есть.
Изюмка расхохотался. Однако после обеда у него пропало настроение смеяться. Гномыч открыл дверь во двор и сказал: — А ну иди погуляй. Тебе полезно.
— Там же холодно! — захныкал Изюмка, уже привыкший к теплу.
— А ты побегай, попрыгай — вот и согреешься! — ответил Гномыч и тут же захлопнул за ним дверь.
Изюмка остался снаружи. Потоптался на крыльце — замёрз, волей-неволей пришлось бегать. Обежал все кротовые холмики. А когда выбрался на просёлок, уже больше не мёрз. На развилке дороги повстречал он мышку Кишмишку, и они пошли вместе, весело болтая.
— Мне на холоде всегда так есть хочется, — признался Изюмка. — А тебе — нет?
— Мне тоже, — подтвердила Кишмишка. — Но как я помню, ты и в тепле тоже всегда больше меня ел.
Так за разговорами они очутились возле какой-то замёрзшей лужи. Лужа была покрыта молодым ледком, потому что старый, толстый лёд вырубили крысы и снесли к себе в погреба. Чтобы летом делать мороженое. Теперь на луже ледок был новенький и гладкий как зеркало.
— Я покатаюсь немножко, — сказала Кишмишка. — Но ты смотри, на лёд не заходи: он тонкий, такого толстого поросёнка не выдержит.
— Кто это — толстый поросёнок? — удивлённо переспросил Изюмка.
— Ты! — крикнула Кишмишка и пробежалась по тонкому ледку до противоположного берега. Бежит, попискивает по-своему, по-мышиному.
— Ты что же, думаешь, я побоюсь на лёд выйти? — крикнул ей Изюмка, когда Кишмишка повернула назад.
— Побоишься, — сказала мышка. — Под таким толстячком он обязательно проломится.
— А вот и не проломится! — упрямо закричал Изюмка и шагнул вперёд.
Кишмишка удивлённо посмотрела на него.
— Такой ты смелый? — говорили её глазки-бусинки.
— Такой! — ответил Изюмка и покатился на острых копытцах по тонкому льду.
Сначала было слышно только, как ледок слегка потрескивает. Но когда Изюмка выкатился на середину лужи, лёд вдруг сразу прогнулся под поросёнком и затрещал. Изюмка по самую грудь очутился в воде, а Кишмишка во всю мочь принялась звать на помощь.
Изюмка же только хрюкал и, обламывая лёд, сам стал выбираться на берег. Тут, услышав крики, прибежал и Гномыч. А Кишмишка поспешила сообщить ему:
— Изюмка под лёд провалился!
Разумеется, Гномыч теперь и сам видел, что произошло. Схватил он в охапку промокшего до нитки поросёнка и быстро-быстро побежал с ним домой. А Кишмишка — за ними следом. И всю дорогу приговаривала:
— Гномушка, миленький, не ругайте его, пожалуйста. Он такой смелый. Я бы никогда не подумала, что он решится на лёд выйти.
Дома Гномыч уложил Изюмку в постель, вскипятил ему чаю. А Кишмишка побежала домой рассказывать своей родне, какой смелый поросёнок Изюмка.
Тем временем Изюмка сидел на кровати и попивал чай с мёдом. Гномыч подложил в печку побольше дров, сел на край Изюмкиной кровати и спрашивает:
— Ну так как же всё это случилось?
— Как, как! Кишмишка говорит: тебе, мол, слабо на лёд выйти. Тебя, говорит, такого большого поросёнка, ни один лёд не выдержит!
— Так она сказала? — удивился Гномыч. — «Тебя, такого большого»?
— Ну не совсем так. «Такого толстого», она сказала, если быть точным.
— А-а! Тогда понятно. Ну, а дальше? — кивнул Гномыч.— А я ей в ответ: а вот и не слабо!
— Теперь я понимаю, почему Кишмишка так восторгалась тобой. Да, я вижу, ты и сам собой тоже доволен.
— Люблю быть смелым, — скромно улыбаясь, признался Изюмка.
— Я тоже люблю смелых, — сказал Гномыч, а затем, помолчав, добавил: — Но не люблю хвастливых и тщеславных.
— Это кто такие — тще-тще-славные? Это которые очень славные?
— Нет, это которые очень любят славу и ради этого всем на свете готовы пожертвовать.
— А я-то тут при чём?
— При том, что ты из тщеславия на тонкий лёд пошёл. Перед Кишмишкой похвалиться хотел и доказать ей, что ты совсем и не толстый.
Изюмкино самодовольство исчезло, словно дым. Вид у него был такой грустный, что Гномыч в конце концов сжалился над ним и сказал:
— Ладно! Бывает такое со всеми. Я вот, к примеру, когда был маленьким...
У Изюмки даже глаза от радости заблестели.
— Расскажи, расскажи, Гномыч, как ты был маленьким! — закричал он.
— Я и рассказываю... Маленьким я очень летать любил.
— На чём?
— Ни на чём. Сам, на своих крыльях. Тогда у меня ещё крылышки были.
— Ой, крылышки! Какие?
— Тоже маленькие. Чтобы с цветка на цветок порхать.
— И ты порхал? — удивлялся всё больше Изюмка.
— Порхал. Было у меня тогда много друзей. Я в ту пору лично знал всех сверчков, всех кузнечиков и даже сердитых шмелей.
И очень я любил летать вместе с одной красивой стрекозочкой. У неё крылья были большие, прозрачные. Как стекло. И большие красивые глаза. Один раз стрекоза и говорит мне: полетим на ту сторону ручья. Мне бы сказать: не могу, у меня ведь крылышки-то маленькие. А я постеснялся. Ну мы и полетели.
— И что дальше?
— Ничего. Упал я в воду.
— Ой! Но не утонул?
— Нет, как видишь. Лето было. Вылез я на берег, на солнышко, быстро обсушился. Только летать долго ещё потом не мог. Помню, был концерт. Кузнечики на скрипках играли, сверчки в барабаны били. А я пока без крыльев-то туда добрался, концерт уже закончился. Да, многих гномиков тщеславие до добра не доводит.
«И поросят тоже», — подумал Изюмка.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
четверг, 15 февраля 2018
15:56
Гном Гномыч и изюминка: Репейник. Баллинт А.
Когда Изюмка ходил на прогулку с мышкой Кишмишкой, от этого получались одни только огорчения. Хитрая Кишмишка обязательно что-нибудь да найдёт по дороге: то красивое голубиное перо, то разноцветный камешек или сучок древесный, похожий как две капли воды на гномика.
читать дальше
А Изюмка никогда ничего не находил. Конечно, если бы он принялся рыть пятачком землю, он бы тоже нашёл что-нибудь: может, пуговицу, а может,' какую-нибудь кость завалящую. Или черепок, или ржавую подкову, или жёлудь. А может, даже вполне вкусный корешок. Да только в такую стужу кому охота в земле копаться? Только свой пятачок о мёрзлую землю исцарапаешь.
И всё же как-то раз Изюмке тоже повезло: на краю канавы он нашёл прошлогодний сухой репейник.
— Смотри-ка, что у меня! — с гордостью похвастался он Кишмишке.
Но мышка только носик презрительно сморщила:
— Фи! Подумаешь, прошлогодний репейник! На что он годится? Корзинку из него не сплетёшь. Один мусор — только и всего.
— И никакой не мусор! — гордо встал на защиту своей находки Изюмка. — Ещё как сгодится.
— На что?
Изюмка посмотрел вокруг себя. Действительно, на что может сгодиться прошлогодний репейник!
Над ними, тяжело махая крыльями, пролетел старый Грач. Изюмка обрадовался:
— Смотри, Мышуля, я сейчас запущу репьём в этого грача! Знаешь, как здорово репей прилипает к перьям!
И точно! Комок из колючек репейника ракетой взмыл вверх и так ловко вцепился в оперение старого Грача, что тот ничего и не почувствовал.
— Ух, до чего же ты меткий! — восторженно пропищала Кишмишка. — Это надо же! Влёт птицу бьёшь, без промаха!
Изюмку прямо-таки распирало от гордости, когда он шёл домой.
Но дома его ждали неприятности — возле печки сидел дядя Грач, а на крыле у него болтался комок колючек.
«Знал бы я, что он к нам в гости летит, разве стал бы в него кидать?! — испугался Изюмка. — Что теперь скажет Гном Гномыч?»
Закручинился Изюмка и даже забыл поздороваться. Но Гномыч напомнил поросёнку об этом.
— Ветер, навер-р-рное, унёс с собой его голос, — вежливо предположил Грач. — У меня вон тоже, пока я летел, совсем смёр-р-р-зся клюв. И крыльев своих я почти не чую!
С этими словами Грач растопырил крылья, чтобы погреть их возле тёплой печки.
— Смотри-ка! — воскликнул вдруг Гномыч. — Что это за клубок у тебя там на крыле?
Подслеповатый Грач принялся крутить-вертеть головой, пока и сам не разглядел у себя в перьях клубок репейных колючек.
— Пррроклятие! — сердито каркнул он. — Пррраво, ума не пррриложу, где к моим перррьям мог прррицепиться этот рррепей?
— Наверное, где-нибудь на лугу? — предположил Гномыч.
Но Грач возмущённо закаркал:
— Не прриходилось мне сегодня пррриземляться ни на каких лугах. Тем более, что я торрропился. Готов пррревратиться в черррвяка, если это кто-то в меня нарочно не бррросил репьём!
— Да кто же это посмел? — вскричал Гном Гномыч и удивлённо посмотрел на Грача.
— Кто? Пррростите, сейчас прррипомню! Скорррее всего, это озорррники бельчата. Они живут в дупле на самом кррраю дубррравы.
— Это вполне возможно. Бельчата иногда швыряют вниз, на землю, ореховые скорлупки.
— Скорррлупки — всего лишь беспорррядок! А рррепьи — это уже, бесспорррно, мусоррр! И этим мусоррром они забрасывают меня, старррого поррря-дочного Грррача!
Гномыч всплеснул руками.
— Что за времена! Что за нравы! Возмутительно!
— Нет, мимо этого я не могу так пррросто пррро-лететь! Я им этого не прррощу. Моррроз не морроз, а я тотчас же поднимаюсь на крррыло и лечу на улицу Кузнечиков в ррредеакцию журррнала «Клюв»! Я буду жаловаться! Какое безобррразие!
— Конечно, — одобрил его решение Гномыч. — Такие хулиганы заслуживают, чтобы их пропечатали в журнале!
Грач швырнул в печку репьи и, попрощавшись с Гномычем, направился к выходу. Но на пороге он споткнулся об Изюмку.
— А ты чего сидишь здесь в темноте? — удивлённо вскричал он.
— Ох, дядя Грач! — захныкал Изюмка. — Пожалуйста, не подавайте жалобу на бельчат!
— И он ещё берррёт их под защиту! — возмутился старый Грач. — Этих прррохвостов, этих озорррни-ков!
— Верно, Изюмка, зря ты суёшь свой пятачок во всё, о чём даже понятия не имеешь, — сделал поросёнку замечание Гномыч.
— Имею! Об этом я имею понятие, Гномыч! Точно знаю, что это не бельчата швырялись репейником в дядю Грача! — заплакал Изюмка.
Грач от удивления даже клюв разинул:
— Не бельчата? Кто же тогда?
— Кто-то ещё, — пропищал Изюмка едва слышно, словно мышонок.
Старый Грач даже не разобрал его слов.
— Кто, кто? — с любопытством наклонился он к Изюмке.
Но Гномыч, который и слышал лучше, а главное, лучше знал Изюмку, поспешил вмешаться:
— Ладно, сосед Грач, я уже догадываюсь, чьи это проделки! И я сам поговорю с ним как подобает. Чтобы он впредь знал, как швыряться в тебя репьями!
Тут уж и старый Грач понял, что к чему. Посмотрел строго на Изюмкку, слегка шлёпнул его по спине крылом и вылетел за дверь.
А в тыквенном домике наступила мёртвая тишина. Такая мёртвая, что Изюмка даже хрюкнуть не смел. И только смотрел, весь похолодев, на Гномыча. А тот Щёлкнул его как следует по макушке и строго-престрого сказал:
— Если я ещё хоть раз услышу про тебя такое, гулять больше не пойдёшь. Ни с Кишмишкой, ни с кем вообще! Изюмка совсем понурил голову. И вдруг чувствует, что Гномыч гладит его по затылку. Изюмка поднял изумлённо глаза и видит, что Гном Гномыч улыбается. Изюмка не знал, что и подумать. Но Гномыч объяснил ему:
— Щелчок ты от меня за репейник получил. А прогладил я тебя потому, что ты сам признал свою вину.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
среда, 14 февраля 2018
09:05
Гном Гномыч и изюминка: Волки. Баллинт А.
Однажды в холодный день мать послала Филю в магазин за солью. Пока зайчонок бегал за покупкой, он сильно продрог. Пришлось завернуть по дороге к Гномычу. Обогреться.
Гном Гномыч тотчас же усадил Филю к печке, угостил чаем с ягодами шиповника.
читать дальше
— Хорошо! — признался довольный Филя. — А то у меня уши ну прямо окоченели на ветру.
— Такой ветрище лучше всего сидя дома слушать, — кивая головой, подтвердил хозяин. — А ежели по совести, я и дома не люблю слушать, как он у меня там в трубе завывает.
— А вот я люблю! — закричал Изюмка. — Пищит будто волк, когда ему хвост прищемят!
Филя Зайчик, услышав о волке, весь задрожал. А Изюмка — тот, наоборот, к Гномычу приставать начал: расскажи да расскажи про волков.
Гномыч — недаром он когда-то раньше пугалом работал, птиц с огорода прогонял — много всяких страшных историй знал. В конце концов согласился старик: начал серого волка представлять, как тот зубами щёлкает да как волки, в стаю собравшись, по ночам на луну воют. А потом и про чёрного волка вспомнил — у того глаза зелёные, большие и горят, будто фонари.
Изюмка заслушался, даже рот от удивления раскрыл. А вот бедному Филе от них совсем не по себе стало. И когда Гномыч кончил рассказывать, Филя и говорит:
— Боюсь теперь домой возвращаться.
— Тррус, тррус! — хрюкал Изюмка. — Сумерррков испугался.
— Испугался, — признался Зайчик Филя. — Теперь мне всю дорогу будет казаться, будто за мной чёрный волк с зелёными глазами крадётся.
— Ладно, не дрожи! Так и быть, провожу я тебя домой, — великодушно пообещал Изюмка. — Пошли!
Они взялись за руки и пошли. А через полчаса прибегает Изюмка назад. Запыхавшийся, но весёлый.
— Мы с Филей наперегонки бежали! — объяснил он Гномычу. — Ну и домой я тоже... того, бегом, значит. Сам с собой играл, будто я за чёрным волком гонюсь.
— Ладно, — сказал Гномыч, — ты лучше отдышись. Устал, наверное, бегаючи?
— Да что ты! — хрюкнул Изюмка. — Я никогда не устаю.
Ну, тут вскоре совсем завечерело. Гномыч и говорит Изюмке:
— Сходи-ка, братец, хвороста охапку принеси. Там, за домом, сухой хворост лежит. Да побыстрее, а то огонь в печке вот-вот погаснет.
Но Изюмка развалился на своей подстилке, охает и похрюкивает жалобно: — Ох, устал! Все косточки ноют. Пошевелиться больно.
— Интересно! — покачал головой Гномыч. — Как наперегонки бегать, косточки не ноют, а как за хворостом идти...
Изюмка задумался: что бы ему такое сказать, чтобы за хворостом не ходить?
— Знаешь, Гномыч, — говорит он. — Признаюсь тебе честно: темноты я боюсь. А вдруг там где-нибудь чёрный волк хоронится?
Гномыч даже захохотал:
— Вот те на! Ты же, когда Филю домой провожал, не боялся?
— Тогда — не боялся, — смутился поросёнок. — Но сейчас-то ведь темнее стало! Сейчас волки наверняка уже вокруг дома собрались. Ты же сам, Гномыч, знаешь, что в стужу они из леса поближе к домам подбираются. А сейчас как раз очень холодно. Посмотри, вон у нас на оконном стекле какие узоры!
— Холодно, это верно, — подтвердил Гномыч. — Самое время дровец в печку подкинуть. Но раз уж ты так волков боишься, не ходи. Не будем сегодня и свёклу варить, винегрет делать...
А на плите в это время свёкла варилась в большой кастрюле: Гномыч собирался любимое Изюмкино блюдо делать — винегрет.
Как это не будем? От одной такой мысли Изюмку будто ветром с подстилки сдуло: так быстро он вскочил и за хворостом побежал.
Целый ворох сушняка притащил и печную топку битком набил. А когда свёкла уварилась, принялся с неё кожуру счищать. Гномычу даже от сапожных дел отрываться не пришлось. Изюмка сам всё сделал: и свёклу на кусочки порезал, и капустки с картошкой Добавил, и постным маслом сверху полил. Потому что он такой: ежели уж одолеет свою лень, то лучшего помощника Гномычу и искать не надо.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
Последние
1
…
6
7
8
9
10
…
13
Сказка на ночь
Сказки детям
МЕНЮ
Авторизация
Запомнить
Зарегистрироваться
Забыли пароль?
Записи
Календарь записей
Темы записей
1
Природа
1
Феи
Все темы
Список заголовков
Главное меню
Все дневники
Главная страница
Каталог сообществ
Случайный дневник
@дневники: изнутри
Техподдержка
Статистика
Наверх
Главная
Случайный дневник
@дневники: изнутри
